Григорий Степанович Коновалов давно уже собирался осуществить свой заманчивый план: поселить собственных соратников в одном престижном месте. Когда-нибудь, уверенно полагал он, такой поселок сам собой вырастет в некий райский городок по типу того, о чем, возможно, тоже думал, то так и не осуществил товарищ Сталин. Правда, великий вождь всех народов, будучи человеком несомненно умным, не доверял своим соратникам и имел к тому все основания. Коновалов же не собирался повторять ошибок вождя. Он был уверен, что живущие в достатке и одной большой компанией люди легче управляемы. Поэтому каждый должен был иметь прекрасный особняк со всеми мыслимыми удобствами и не тесниться на каких-то пятнадцати сотках, а по меньшей мере раскинуться на весь гектар.

По некоторым данным такая возможность появилась. Когда Григорию Степановичу доложили, что Бояров каким-то образом получил документы, разрешающие ему развернуть крупное строительство в районе Николиной Горы, Коновалов тут же пригласил к себе Штиля.

– Слыхал, ученый, какой куш Боярин-то оторвал?

– Если речь о строительстве особняков по Рублево-Успенскому шоссе, то слышал.

– А почему молчал? Почему я не знаю?– удивился Коновалов.

– Я, Григорий Степанович, занимаюсь глобальными задачами. А это вопросы частные. Тактические. Если у вас проснулся интерес в данном направлении, могу дать пару практических советов.

– Понятно, – хмыкнул Коновалов. Великий теоретик конечно же презирал земные проблемы, оставаясь при этом сугубым практиком, если это было ему выгодно. – Давай выкладывай свой источник информации. Сравним, нет ли туфты.

– Какая же может быть туфта, – засмеялся Штиль, – если мне об этом сообщил сам исполнительный директор «Феникса»! Тот, у которого все права на строительство. Кротов его фамилия.

– Погоди, не понимаю. При чем здесь «Феникс», если строит Бояров?

– А землица-то принадлежит Кротову!

– Да?… Знакомое что-то… От кого слышал, не напомнишь?

Штиль снова засмеялся:

– Да от меня же, Григорий Степанович! Я разок попытался было познакомить вас, но… Вы же человек занятой! У вас время расписано по минутам! Опять же проблемы государственного устройства, экономика будущего…

– Ладно, ладно, – морщась, отмахнулся Коновалов от больно уж откровенной лести, правда высказываемой языком суровой истины. – Ты мне вот что объясни, раз оказался в курсе… Фирма-то у твоего Кротова – да? – получается небогатая? Если не сама строит, а уступила подряд Боярову?

– Верно подметили, Григорий Степанович. И в этой связи все дивиденды от строительства будут практически принадлежать Николаю Андреевичу.

– Ну поскольку ты сам вызвался, поезжай, Эдуард, к Боярову и договаривайся с ним. О чем, скажу, – решил Коновалов.

– Вы действительно считаете, Григорий Степанович, что это дело стратегического значения? – с ехидцей спросил Штиль.

– Считаю, – купился-таки Коновалов.

– Тогда им должны и заняться лично вы! – торжествующе провозгласил Штиль. – Мне Бояров определенно откажет.

– Подожди, – словно от мухи, отмахнулся Коновалов. – Они небось из финского кирпича собираются строить? Не в курсе?

– Бояров, ежели пожелает, получит теперь любой кирпич.

– Он ничего не получит, если не согласится с моими условиями. Навар пополам и семьдесят процентов особняков – наша собственность.

– Не выйдет, – отрицательно помотал головой Штиль.

– Это почему же? – фыркнул с презрением Коновалов.

– Фирма «Феникс» работает под «крышей» ФСБ. Это мне доподлинно известно.

– Да хоть под самим президентом! А кирпич не пойдет! Но если даже и пойдет, то не дойдет! Гарантия.

– Именно потому, что я не располагаю вашими возможностями, Григорий Степанович, считаю мою поездку для вручения вашего меморандума господам Боярову и Кротову абсолютно бессмысленной, – вежливо, но достаточно твердо заявил доктор Штиль, потеряв всякий интерес к своему собеседнику.

Кому– нибудь другому Григорий Степанович нипочем не простил бы подобной дерзости, но Эдуард Эдуардович, по его убеждению, был, говоря языком классика, голова. Поэтому, немного поразмыслив, Коновалов пришел к выводу, что ученый прав. А что иной раз верные свои мысли выражает, не сильно заботясь о почтительности, так на то он и есть интеллигент. У них у всех всегда мозги немного набок и не согласуются с устной речью. Понимать надо такие слабости…

– Хорошо, – миролюбиво заметил Коновалов. – Сам займусь.

Идея насчет строительства особняков на Николиной Горе, которые, к слову, никогда там не будут построены, была воспринята Кротовым поначалу неодобрительно. Алексей Петрович считал себя человеком конкретного дела, решающим реальные и вполне конкретные же задачи. Например, отыскать ценности Гохрана. Тяжело? Может, и невыполнимо! Но это – задача. Поэтому при первом же удобном случае он обратился к Турецкому.

– На кой черт, не знаешь? – В свой вопрос Алексей Петрович вложил все свои сомнения.