Иллария обернулась:

— Спасибо вам за компанию и за печенье!

Потом Иллария стояла на лестничной площадке пятого этажа и не решалась позвонить в дверь. Неизвестно, сколько бы так стояла Иллария, если бы не отворилась дверь соседней квартиры и оттуда не вышла женщина и, увидев Илларию, насторожилась:

— Вы ждете кого-нибудь?

— Да. — Но видя, что женщина не двигается с места и с подозрением смотрит на нее, Иллария поправилась: — То есть нет! Я сюда. — И позвонила в двадцатую квартиру.

Дверь отворила Маша.

— Виктор Михайлович дома? — неожиданно громко спросила Иллария.

— Нет, он в командировке.

— Тем лучше, это очень хорошо, что он в командировке! — И Иллария вошла в квартиру.

Маша смотрела на нее с явным недоумением. Надо было что-то говорить, и Иллария сказала:

— Здравствуйте, я знакомая Виктора Михайловича. Он когда вернется?

— Обещал сегодня, жду! Может, вы пройдете в комнату? На вас лица нет!

— А куда же оно подевалось, мое лицо? — Иллария проследовала в комнату и опустилась на стул. — Я узнала ваш номер телефона, но оказалось, что вам недавно переменили номер и в справочном еще нет сведений.

— Вы запишите наш новый телефон! — предложила Маша.

— Пожалуй, не стоит, — покачала головой Иллария, — и приходить не стоило! Вы лучше не говорите отцу, что я здесь была.

Маша улыбнулась:

— Как я ему скажу, когда не знаю, кто вы!

— Я Иллария Павловна. С вашим отцом мы познакомились в Древнегорске.

— Тогда я про вас знаю.

У Илларии почти что остановилось сердце.

— Если знаете плохое, лучше мне не передавайте!

— Он вам звонил, — улыбнулась Маша, — но не застал, вас выселили из гостиницы.

— Вы уверены, что он звонил именно мне?

— Конечно, он звонил в Древнегорск!

— Похоже, что мне! — Иллария побледнела. — Нет, наверное, мне, даже наверняка мне, ну безусловно мне! Извините, это слишком сильное потрясение!

Встала и поплелась к выходу.

Затем Иллария остановилась возле лифта, лифт был занят, горела красная лампочка.

Иллария начала спускаться по лестнице.

А мимо нее в кабине лифта проехал Мешков, который возвращался домой после командировки.

Он открыл ключом дверь, снял в коридоре плащ, повесил его на вешалку, положил портфель и объявился в комнате.

— Здорово, Маня! — Он поцеловал дочь в щеку.

— Ну что? Ты ее встретил?

— Кого?

— Илларию Павловну, она только что ушла.

— Иллария Павловна была здесь? — поразился Мешков. — Как она меня разыскала?

Раздался звонок в дверь.

— Наверное, она что-нибудь забыла. — Мешков улыбнулся и, продолжая улыбаться, пошел открывать.

В двери стоял Толя.

— С приездом! — сказал он Мешкову.

Тот рванул с вешалки плащ, оттолкнул Толю и, на ходу надевая плащ, кинулся вниз по лестнице.

— Ты не боишься, что я в этом промозглом дворе умру? — Толя обращался к Маше. — Почему ты не зовешь меня в дом?

— Потому что ты мне абсолютно не нужен!

— Это обидно слышать, — искренне высказался Толя. — Неужели нельзя мне найти какое-нибудь применение? Любое применение! — добавил Толя.

— Применение? — повторила Маша. — В этом что-то есть… Кажется, меня осенило… Поди-ка в овощной магазин и принеси картошки… Два пакета… Ну а если картошка крупная, можно три пакета…

Мешков выбежал во двор, завернул за угол и на остановке увидел Илларию. Она садилась в автобус.

Мешков успел подбежать и, подняв вверх руки, подхватить Илларию. Он снял ее со ступенек, поставил на тротуар и повернул лицом к себе.

— Здравствуйте, Иллария Павловна! — Все-таки он был рад ее видеть.

Иллария дернула плечами, высвободилась из рук Мешкова:

— Здравствуйте. Вы не надорвались?

— Это было бы неправильно, если б я вас прозевал. Пошли обратно. Маня нас покормит.

— Спасибо, не могу, — вежливо отказалась Иллария. — Я ведь забегала на минуточку. У меня срочная работа и дети заброшены.

— Ерунда! — махнул рукой Мешков.

— Нет, не ерунда! — Иллария обиделась. — Совсем даже не ерунда! До свидания! Вон, кажется, автобус идет. Тем, что я к вам пришла, я уже уронила свое достоинство.

— Чем вы его уронили? — изумился Мешков.

— Тем, что я вас разыскала. Я все-таки женщина. Вы-то не ходили в справочное бюро!

— Да не мог я пойти в справочное бюро. Я не знаю вашей фамилии! Вернемся ко мне, — снова предложил Мешков, — я прямо с дороги, в поезде сосед всю ночь храпел, я перемучился, я голодный.