Чувствуя первые приступы ломки, Ксюша дошла до туалета. Посмотрела на себя в зеркало – мрак! Морда бледная, под глазами тени, губы запеклись. С такой опухшей мордой приличного клиента не снимешь.

Она вытащила из сумочки косметичку, дрожащей рукой попыталась подвести вокруг глаз синие стрелки. Ничего не получалось. Рука дрожала, кисточка вычерчивала не стрелку, а ломаную кривую.

– Ах, черт!

Ксюша выгребла из сумочки все свои таблетки. Пересчитала – всего три штуки осталось. Ее энзэ, запас на крайний случай, но все равно – этого мало, мало, мало!

Она пригоршней бросила таблетки в рот, запила водой из-под крана. Постояла, закрыв глаза, держась за края раковины. Через несколько минут головокружение и дрожь в руках пропали, сил словно прибавилось. Ксюша смыла кривые стрелки, подвела глаза по новой, помадой подкрасила губы, припудрила нос.

Танцующей веселой походкой она вышла из туалета и направилась к бару.

Снять клиента для нее не проблема, раз плюнуть. У нее был наметанный глаз. Сразу видно, когда мужик желает культурно провести вечер с женой или подругой, а когда он пришел один расслабиться… Главное – найти клиента с деньгами.

Подойдя к бару, Ксюша без колебаний остановила свой выбор на толстом лысом типе с добродушным детским лицом и узкими хитренькими глазками. Тип пил пиво, смотрел телик над стойкой бара и время от времени плотоядно косился на длинноногих девиц, снующих мимо. Одет он был так, что ясно – мужик из провинции, но с деньгами.

– Привет! – подошла к нему Ксюша. – Скучаешь? Почему не танцуешь?

Завязался обычный в таких случаях треп. Через пару минут лысый толстяк сам предложил пойти к нему в гостиничный номер «выпить шампанского».

Чеченцы поймали Ксюшу на выходе из «Планеты».

– Это она!

Сразу подбежали, окружили всей стаей, вцепились в нее.

– Это она, сука!

Ксюша завизжала. Обеими руками схватила толстяка за руку:

– Помоги, я их не знаю!

Но клиент не захотел неприятностей. Он сразу слинял.

Чеченцы затолкали Ксюшу в машину, положили лицом вниз на заднее сиденье, трое уселись сверху. Девушка не могла не то что кричать – вздохнуть.

Ее привезли в незнакомый дом на краю города.

– Будешь орать, сразу пристрелю, как суку, – пообещал один, выпуская девушку из машины.

Пинками ее загнали в подвал.

Там пятеро допрашивали ее до утра.

– Кого ты навела на Ахмета?

– Что вам надо? – кричала навзрыд девушка. – Я ничего не сделала! Я ничего не знаю!

Ее раздели донага и избивали палками и проволокой. К утру Ксюша едва шевелилась. Она рассказала чеченцам и про Андрея, и про других своих знакомых, про клиентов, про тех людей, у кого покупала наркотики, и тех, кому время от времени продавала… Когда она теряла сознание, ее обливали водой. Когда Ксюша не смогла подняться, пытка прекратилась. Ей бросили кое-что из одежды и разрешили лечь в углу на куче тряпья. Чтобы окончательно не загнулась, сделали укол героина.

Затем чеченцы заперли пленницу и вышли во двор, где уже рассвело.

– Шофера Расторгуевых я знаю, – сказал брат Ахмета. – Я его убью.

Молодежь одобрительно загалдела.

– Подождите, – вмешался глава семейного клана. – Сначала я поговорю с Василием. Он наш друг. Он сам разберется со своим шофером.

– Если Ахмет умрет, я его убью, – упрямо повторил молодой чеченец.

Глава клана покачал головой:

– Молись Аллаху, и твой брат будет жить. А я встречусь с Расторгуевыми сегодня же.

Телохранитель Василия открыл Андрею дверь. По выражению его лица Андрей сразу понял, что случилось что-то плохое. Обычно телохранитель кивал ему при встрече, сегодня смотрел на Папутина стеклянным взглядом, словно видел в первый и последний раз в жизни.

– Вызывали? – Андрей взглядом указал на потолок, подразумевая шефа.

На бычьей морде телохранителя не дрогнул ни один мускул. Он молча распахнул перед Папутиным дверь кабинета, кивком велел проходить.

Андрей зашел. В кабинете никого не было. Сильный толчок неожиданно заставил его упасть в кресло. Андрей оглянулся. Телохранитель жестом показал ему – мол, сиди смирно и не дергайся.

Неприятный холодок пополз у Андрея меж лопатками.

«Дело плохо», – подумал он.

Ожидание затягивалось. Только теперь он заметил, что в доме и во дворе царила непривычная тишина. Ни музыки, ни женского визга. Никто не катал шары в бильярдной, даже сторожевые ротвейлеры не лаяли. Мертвое царство.

Наконец послышались за стеной, в глубине дома, мужские голоса и шаги по деревянной лестнице.

Андрей узнал голос Василия Расторгуева. Он провожал гостей до двери дома и долго, обстоятельно прощался со всеми на пороге.