Между тем, человечек, завидев Фандора, отважно скатился с поклажи, на которой восседал, бросил свой экипаж посреди улицы, пренебрегая всеми правилами уличного движения, и подбежал к Фандору.

— Как, неужели это вы, господин Фандор? Очень рад встрече! А мне как раз выпить захотелось.

Фандор, без какого-либо лицемерия или надменности, дружески пожал руку весельчака Бузия, — да, это был Бузий, старый знакомый, бывший бродяга Бузий.

— Скажите честно, — спросил Фандор, — с чего это вы так обрадовались нашей встрече?

— Так очень выпить захотелось, господин Фандор.

— И вы, стало быть, рассчитываете, что я оплачу вам выпивку, не так ли, Бузий?

— Именно так!

Бузий, по всей видимости, не сомневался в добрых намерениях Фандора.

— Конечно, я предложил бы вам место в моей коляске, — сказал он, указывая на ослика, — но я как раз еду со склада и полностью загружен.

— Со склада, Бузий? Чем же вы теперь занимаетесь?

— Я портной, к вашим услугам, — сказал Бузий, отвесив изысканный поклон. — Портной, виноторговец, скупщик железного лома, ювелир, уличный певец, непременный участник похоронных процессий и квартиросъемщик…

— Вы — квартиросъемщик, Бузий?

Бывший бродяга ответил, расплываясь в блаженной улыбке:

— А как же, а как же, господин Фандор, квартиросъемщик, не хуже всякого другого, не хуже вас, не хуже любого похоронного служителя или любого посла. Снимаю квартиру и оплачиваю в положенный срок. Пойдемте-ка, выпьем по стаканчику за ваш счет у меня в лавочке, это неподалеку, в двух шагах…

И вот уже полчаса как Фандор с Бузием вели беседу, сидя в удивительнейшем каретном сарае, превращенном стараниями Бузия в магазин; сарай этот находился на улице Лагарп, в одном из самых темных и грязных ее уголков, в двух шагах от комиссариата полиции, что очень льстило Бузию, ибо он почитал подобное соседство своего рода свидетельством его благонадежности.

Бузий оказал Фандору торжественный прием в своем жилища и с важностью сообщил ему о назначении каждого из четырех углов:

— В северном крыле у меня мебель, в южном — одежда, в западном — розничный товар, в восточном — все остальное. Я ведь торгую всяческим товаром, господин Фандор, и как только у меня заведутся лишние четыре су, я закажу вывеску, а текст к ней у меня уже готов: «У нас можно все найти, все купить и все продать!»

Фандора забавлял этот человечек, сияющий удовлетворенным тщеславием. Он поздравил Бузия, а тот отыскал в углу каморки парочку стаканов, вымыл их, на глазах у журналиста, под краном, торчавшим прямо из-под земляного пола, и вот журналист уже чокался с бывшим бродягой.

— За ваши успехи в торговле, господин Бузий.

— За ваши успехи в любви, господин Фандор!

И Бузий без устали рассказывал о том, как ему посчастливилось так ладно устроить свою жизнь.

— Помните старые времена, господин Фандор? И старых друзей — Бедо, Полэ, мамашу Тулуш — она вроде бы была ко мне неравнодушна, — и Лупара, и Автобуса, и долговязую Эрнестину?

— Да, конечно, всех я помню, Бузий; а что с ними сталось?

— Все теперь переселились в новые места…

— Какие-такие новые места? Что это значит?

— Это значит, что они строят дачные поселки…

— А где же?

— А в Новой Каледонии!

Судьба старых друзей, видимо, необычайно потешала Бузия, так как он хохотал во весь голос, растянув рот до ушей.

Фандор тоже смеялся, заразившись веселостью старого бродяги.

К тому же Фандор был рад неожиданной встрече с Бузием. Поговорить с ним было очень любопытно и даже полезно, — ведь Бузий в свое время знал всех членов шайки Фантомаса.

И Фандор принялся его расспрашивать.

— Ну, а Фонарь с Глазком, что они поделывают?

Услышав эти имена, Бузий помрачнел.

— Ну, эти-то, — сказал он, — они от меня теперь нос воротят.

— Что это значит, Бузий?

— А вот что, господин Фандор, не по-хорошему они поступают. Ну, скажем, вы заработали пятнадцать миллионов франков, господин Фандор — приятно вам будет, если ваши старые друзья вам даже кланяться перестанут? И все из зависти!

— Нет, конечно, только я не понимаю…

— А вот сейчас поймете, господин Фандор. Представьте себе, что Фонарь, Глазок и Пантера завистью исходят с того, что я завел торговлю. — И с трагическим жестом добавил, взмахнув рукой. — А ведь я-то, ей-богу, нисколько не загордился, я же знаю, как оно бывает — сегодня ты богат, а завтра в долгах… да мне наплевать… в общем-то, я их почти не встречаю. А дела у них, похоже, идут неплохо, прижились они, как говорится, на Монмартре, особнячок у них там есть — бывший амбар…