Шрифт:
А пока они оба играли: его сердце убегало вперед, мягкие взмахи ее ресниц догоняли его.
Спартанская полуторка в спальне Щедрина годилась разве что для беспокойного сна. В пролежнях от массивного журналистского корпуса, приспособленная для одного человека, она будто отторгала два чужеродных тела. Секс на ней походил на спаривание для Книги рекордов Гиннесса. Даже просто лежать рядом оказалось делом непростым. Оба – и Сергей и Нора – скатывались друг к другу. Более-менее удобно чувствовали себя на боку – ровно столько места занимало лежбище репортера.
– Кажется, я вывихнула плечо, – шепнула девушка и рассмеялась.
А Сергей если что и вывихнул, то мозги. В таком вывернутом состоянии они валялись где-то потерянные. Вполне возможно, на них сейчас покоилось мятое платье Норы или ее кружевные трусики. Он целовал ее маленькую девчоночью грудь, сжимал в объятиях хрупкие плечи. Где-то глубоко в подсознании шел упор на явное отклонение: ему казалось, в его руках бьется пятнадцатилетняя девочка.
Но все это из-за хрупкости девушки и, как ни странно, ее невинности. Как бы невинности. Она сама сделала первый шаг, но в постели оказалась неопытной. Сергей дал ей то, чего она никогда не получала от мужа: напористость и чуточку грубости. И она не могла сказать, что ей это не понравилось.
А вот Сергей мог заметить ей: “С Борей ты прожила три года. Но в какой крепости тебя держали хотя бы с восемнадцати до двадцати трех?”
В голове шутливо пронеслось: “Я никогда так не поступал с клиентами”. А с другой стороны, что он мог сказать себе, чем оправдать свое глупое лицо и хорошо отглаженное платье Норы, если бы отстранился, сбросил ее руки с плеч? Дикость: и не поговорил как следует, и девушку не трахнул.
– Мне пора. – Нора с сожалением вздохнула и села в кровати. – Не принесешь мне стакан воды? Подожди, – она остановила его прикосновением руки. – Откуда это у тебя?
Правая рука Марковцева повыше запястья была изуродована пулевыми ранениями.
– Эти отметины мне сделал майор спецназа, когда со своими бойцами брал меня в монастыре. Эти, – рука Марка коснулась груди, – знак уважения одного негодяя, которого я хотел сделать богатым и счастливым. Про первого я давно ничего не слышал, а второй...
– Что стало со вторым? – Нора проявила любопытство, поторапливая замолчавшего партнера.
Сергей перешел на классику:
– Неважно, сколько он мучился, важно, что он умер. А сам я... – Марк улыбнулся. – Меня столько раз убивали, что кажется, я не существую. Живым почувствовал себя только сегодня. С тобой. Честно.
Нора прижалась к нему и долго не отпускала.
– Не хочешь спросить, почему я пришла?
Марк покачал головой:
– Нет.
– Почему?
– Хочу сам разобраться.
– Скажешь потом? – Она поняла его немой вопрос и уточнила: – Завтра. У меня дома.
Савицкая подошла к “Мерседесу” и прикурила сигарету. Андрей Федоров распахнул заднюю дверцу, и девушка, не удостоив телохранителя взглядом, заняла место в машине. Нащупав в кармане пару стодолларовых купюр, какое-то время просидела в раздумье. Наконец тронула охранника за плечо и молча протянула ему деньги. Молча, открыто давая понять, за что платит. Переглянувшись с напарником, Андрей кивнул и положил деньги в карман.
Как раз в это время зазвонил сотовый. Дисплей на трубке высветил номер абонента, находящегося за тысячи километров отсюда.
– Останови машину, – распорядилась Савицкая, раньше времени закрывая рукой трубку, – и заглуши двигатель.
Водитель выполнил приказ и равнодушно слушал:
– Да, дорогой... Конечно, спала... Нет, я отключила его. Ты же знаешь, какой резкий и неприятный звонок у него... Прощаю... Целую...
Нажав на клавишу отбоя, Нора наклонилась вперед:
– Быстро домой!
Она дала обещание Борису включить телефон городской линии, и звонок мог прозвучать в любую секунду.
У себя в комнате, опустившись на атласное постельное белье, девушка вздрагивала при малейшем шуме. Причин беспокоиться у нее не сосчитать по пальцам.
30
13 декабря, четверг
Марковцев отметил в Элеоноре одну отличительную особенность: она рассуждала как женщина, а решения принимала как мужчина. Приятное исключение – ее связь с Сергеем. Однако связью-то и рисковала. Не все, но очень значительное она ставила на кон.
Сегодня Марк узнал о денежных поощрениях телохранителей Норы. В шутку он заметил: “Так ты разоришься на мне. Дай-ка я улажу этот вопрос по-своему”.
Телохранители зарабатывали деньги, сидя в “Мерседесе”. Они слушали музыку и перебрасывались шутками: пока они потягивают пиво, Марковцев потягивает их хозяйку. Хмель и солод в одном флаконе наталкивали на простейшую комбинацию: международным телефонным звонком заставить шефа вскочить с постели и разбить крепкими рогами старинный ночной светильник.