Крагозей встретил Мичиграна на пороге, и приобнял, как родного. Три раза приложился губами к его щекам: к правой, левой и опять к правой.

– А ты ничуть не изменился, - радовался он.
– Все такой же молодой и красивый. Вот что значит здоровый образ жизни. Учись Бодигар, учись, как надо жить. С советником Бодигаром ты уже, конечно, знаком. А это наш Умняга Тугодум, крупнейший теоретик народных движений.
– Он всегда говорил: "Такие выходцы из простого народа, как Мичигран, являются опорой нашего движения, нашим главным капиталом". Так, Умняга?

– Так, - подтвердил Тугодум и погладил бороду.
– Опора на народ позволяет вождям возглавить исторические процессы, а те, в свою очередь, приобретают центробежную динамику и по диалектической спирали выходят на пик своего развития.

– Слышал?!
– Крагозей с восхищением поглядел на Умнягу.
– Прямо в корень рубит. И всегда - о роли народа. Я тоже говорю, что пока в Геликсе есть такие героические выходцы из простого народа, как наш Мичигран, любимый город может спать спокойно. Нет таких крепостей, которых бы мы не взяли, если в наших рядах такие личности, как Мичигран. Посмотрите на него, советники мои!
– Крагозей отступил на три шага и стал любоваться Мичиграном.
– Ведь выходец из трущоб нищего Казорского квартала, должен был еще в детстве умереть от какой-нибудь холеры, а в юношестве получить удар ножом в бок, но выжил! И не просто выжил, а стал примером для молодого поколения. Так ведь, Бодигар?!

– Так!
– подтвердил Бодигар.
– Великий маг Мичиган Казорский стал ярким примером для подражания у всей нашей молодежи.

Мичигран знал, что Крагозей любит поговорить, и что вождя краснорубашечников часто заносит. Но такого напора и такого словоизвержения маг не ожидал.

– Какая яркая жизнь, подвиг за подвигом!
– не замолкал Крагозей.
– Народ все знает о своем герое. Побили мы Огнедышащего дракона! Побили!
– вождь дружески похлопал мага по плечу.
– И не рыцарь какой-то, а мы, народ! Мы-то оказались посильней каких-то там рыцарей и драконов. И о славных твоих битвах с дикими варварами, мы тоже знаем. И о том, как ты исцелил сотни раненых монахов... При помощи Мультифрита. Мы и об этом знаем. И еще кое-чего, - он хитро подмигнул магу, давая тому понять, что знает очень много о своем госте. И не только о подвигах.

Крагозей не делал ни малейшей паузы, он говорил так стремительно и густо, что вставить хоть бы одно слово было невозможно. Мичигран решил и не пытаться сказать что-нибудь.

– Мы рады, что ты принял наше приглашение. Это для нас, борцов за счастье народа, большая честь. К столу, прошу, к нашему скромному столу!
– пригласил Крагозей.
– Откушаем, что послал нам святой Фестоний.

Скромный стол занимал значительное место в комнате, где они находились. Иначе бы на нем не поместились дары расщедрившегося святого. Фестоний послал бараний бок, и полтуши небольшого кабана, и вместительное блюдо с птицей, и другое, не менее вместительное блюдо, с жареной рыбой, и пяток разных салатов, и соленые грибы, и свеженькие, еще пахнувшие огнем печи, лепешки, и маринованные овощи, и, сыры, и окорока, и, конечно, кувшины с пивом.

Крагозей усадил Мичиграна на почетное место, сам сел рядом. Два остальных стула заняли Умняга Тугодум и Бодигар. Почетный караул застыл у дверей. Следуя указанию вождя, караул улыбался. Маг не мог смотреть в их сторону.

Крагозей произнес тост. Тост был длинным и состоял из трех частей. Первая была посвящена Мичиграну, его талантам, его добродетелям и его неоценимому вкладу в славную историю Геликса. Вторая часть поведала собравшимся о героической борьбе краснорубашечников с бургомистром Слейгом, а также, с его приспешниками, сатрапами, и их цепными псами-стражниками. Третья - рассказала о неумолимой поступи истории и столь же неминуемой победе народа (который олицетворял он, Крагозей) над угнетателями (которых олицетворял бургомистр Слейг и его сатрапы). Но, даже самые длинные тосты, когда-нибудь, заканчиваются. И, маг, наконец, сумел припасть к большой кружке, наполненной живительной влагой.

Пиво, и верно, оказалось из таверны Гонзара Кабана. Бодигар не обманул. Мичигран понял это после первого же глотка. Он с удовольствием осушил кружку, за ней, без перерыва, вторую, и принялся за еду.

Потом были еще тосты. В основном, говорил Крагозей. Что-то произнес и Умняга Тугодум. Но тост его был таким умным, что Мичигран ничего не понял. А Бодигар молчал. Молча ел, молча пил, молча восхищался Вождем и гостем.

Мичигран, после четвертой кружки, тоже сказал речь. После четвертой кружки он почувствовал прилив красноречия и наговорил о Крагозее и его боевиках много лестного, чем порадовал хозяев.

Пиво было отличным, тостов много, отставать никто не хотел, поэтому выпили они прилично, даже очень хорошо. Мичиган пожалел, что они не в таверне Гонзара Кабана. Там, можно было не только выпить, но и размяться, а здесь драться было не с кем. Вообще, с этими тремя гномами Мичигран легко справился бы без посоха. Но сейчас о драке не могло быть и речи. А песни они пели дружно и громко. Тугодум фальшивил беспощадно, и за это, крупнейшему теоретику всех веков и народов, следовало дать по шее, но Мичигран его не тронул. А у Бодигара был хороший басок, и пел он довольно умело, чем порадовал мага. Потом Крагозей велел Умняге и Бодигару пойти проветриться а сам стал уговаривать Мичиграна, чтобы тот рассказал, куда девался Мультифрит.

– Ты же все знаешь, все умеешь. С тобой сам Координатор советуется. Не делай из этого секрета, мне известно все, что делается в городе. Мои гномы есть везде и все мне доносят. Ты сегодня утром опять был в Святой Обители у их пресветлости. Мы с тобой друзья, - Крагозей снова приобнял Мичиграна, но целоваться не полез, и маг этому обрадовался.
– Ты самый умный и самый честный из всех магов. И народ ты любишь. Да как тебе его не любить, если ты сам выходец из народа. Из самых его глубинных недр. Помоги нам достать кристалл. Ты знаешь, зачем он нам нужен?
– Крагозей замолчал и дал магу возможность что-то сказать.