Он представлял ее васильковые глаза, ее шелковистую кожу и даже запах, который вдыхал, когда утыкался лицом в ее шею. Она не давала ему спать всю ночь, но он абсолютно не возражал. Он был без ума в нее влюблен.

Откровенно говоря, он пребывал в этом состоянии с момента ее рождения, вот уже шесть месяцев.

Теперь, когда Мэтт стал отцом, в него словно бес вселился. Он хотел отправить за решетку всякую нечисть, чтобы его дочь могла спокойно жить в безопасном мире. Его жена Сидни говорила, что ему придется лечиться от гипертонии, что нельзя изображать из себя Супермена.

– Посмотрим, – отвечал Мэтт.

Он скрестил руки на груди, желая поскорее покончить с этим делом. Парня задержали с поличным, с наркотой, поэтому предложение заключить сделку о признании вины было со стороны Мэтта актом небывалого великодушия – так, по крайней мере, он сам считай. Адвокат подсудимого начал спорить, пытаясь добиться более мягкого приговора. Мэтт отказался, но предложил им выйти в совещательную комнату, чтобы адвокат мог обсудить со своим подзащитным сложившееся положение.

– Нет, – в четвертый раз отказался подсудимый. – Я не буду признавать вину.

Мэтт закатил глаза и вернулся в комнату. Он вырвал бланк из рук подсудимого и, разорвав его, швырнул обрывки в лицо ошеломленного парня.

– Сделка больше не предлагается.

– Боже! – воскликнул адвокат. – Он же вот-вот готов был согласиться!

Мэтт заставил невысокого роста адвоката отступить к столу.

– Я больше не желаю заключать сделку, – негромко сказал он. – На суде я в пух и прах разобью вашего подзащитного. Он еще пожалеет, что был несговорчив, а вы – что были не слишком убедительны. – Он сделал шаг назад и поправил пиджак. – До свидания.

Мэтт взглянул на часы и улыбнулся. У него есть два свободных часа. Если повезет, он покормит Молли завтраком.

В комнате было душно, из мебели – низенький стол, два складных стула и магнитофон. Лампа дневного света бессистемно мигала.

Было трудно поверить, что все происходит наяву, что стальные браслеты на запястьях не бутафория, что история, по сути, повторяется. Джек не боялся – напротив, он даже смирился, как будто ожидал такого логического конца. Послания на двери закусочной, избиение должны были стать хорошим уроком. Но ничто – ни арест, ни издевки Уэса, ни взятие образцов ДНК в больнице – не оставило такого глубокого шрама, как осознание того, что Эдди в нем сомневается.

Дверь распахнулась, и вошел Чарли Сакстон. Он протянул Джеку пачку сигарет.

– Куришь?

Джек покачал головой.

– Ах да! Великий спортсмен, да?

Когда Джек ничего не ответил, Чарли вздохнул. Он нажал на кнопку записи, загорелся красный огонек, пленка начала крутиться.

– У вас есть право хранить молчание, – произнес он. – Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. У вас есть право на адвоката, который может присутствовать во время любого допроса. Если вы не в состоянии нанять себе адвоката, вам назначат государственного защитника. – Чарли сложил руки на столе. – Не хочешь рассказать мне свою историю?

Джек молча отвернулся.

Чарли кивнул, он ничуть не удивился.

– У тебя есть знакомый адвокат?

Адвокат, к которому Джек последний раз обращался, засадил его в тюрьму на восемь месяцев. Он стиснул зубы при одной мысли о том, чтобы отдаться на милость очередного вымогателя, который не станет печься об исходе дела, если уже выплачен предварительный гонорар.

– Ладно, – вздохнул Чарли.

Он вызвал полицейского и распорядился проводить Сент-Брайда в камеру. Они были уже около двери, когда Чарли спросил:

– Хочешь кому-нибудь позвонить?

«Эдди».

Но Джек смотрел перед собой и не остановился.

– Ты знала, – спросил Мэтт, глядя, как жена посыпает мускатным орехом творог, который ела на завтрак, – что если ввести его внутривенно, то можно умереть?

– Творог? Еще бы!

– Нет, мускатный орех.

Мэтт опустил силиконовую ложечку в персиковое пюре и поднес ее к губам дочери. Как и ожидалось, Молли выплюнула все на отца.

Сидни опустилась на стул рядом с Мэттом.

– Хотелось бы знать, откуда тебе известны такие тайны о специях?

Он пожал плечами.

– Я упрятал за решетку женщину, которая убила мужа-диабетика, подмешав мускатный орех в инсулин.

– Нужно записать рецепт, – улыбнулась Сидни, – на тот случай, если ты станешь действовать мне на нервы.

Мэтт вытер салфеткой лицо Молли и на всякий случай – свою щеку.

– Похоже, мне придется купить защитный костюм.