Стихи
Читать

Стихи

Стихи и поэзия

:

поэзия

.
Аннотация

Сборник стихов Шэла Силверстайна в переводе Владимира Севриновского.

Шелдон Элан «Шел» Сильверстейн (англ. Sheldon Alan 'Shel' Silverstein) (родился 25 сентября 1930 — умер 10 мая 1999) — американский поэт, драматург, музыкант, карикатурист, сценарист, автор песен и детских книг, читателям последних известный как Дядюшка Шелби (англ. Uncle Shelby).

Некоторые свои карикатуры он подписывал инициалами: S.S. Имя Шела Силверстейна стало широко известно благодаря детским книгам, которые он сам же и иллюстрировал, — прежде всего, «Недостающая часть», «Свет на чердаке», «Где кончается тротуар», «Щедрое дерево». Сам автор говорил, что никогда не изучал поэзию и поэтому выработал собственный стиль, расслабленный и повествовательно-разговорный, нередко с использованием нецензурных выражений и элементов разговорной речи. Шел Сильверстейн сочинял сленговую поэзию и даже переписал Гамлета в стиле рэп.

Книги Силверстайна, переведённые на 20 языков, разошлись общемировым тиражом 20 миллионов экземпляров.

Приглашение

Дерзкий мечтатель, входи! Тень волшебства находящий повсюду, Лгущий, молящий и верящий в чудо, Знаю, сейчас ты услышишь меня. Маг и притворщик, садись у огня. Вихри историй нас ждут впереди. Входи! Входи! 

Дождь

Я глаза распахнул И на дождь посмотрел снизу вверх, Он по векам скользнул И в мой мозг перетек без помех, И отныне я слышу в кровати всю ночь напролет, Как внутри головы тихий дождь свои песни поет. Нелегка моя жизнь — Каждый шаг, каждый вздох выверяй, На руках не пройтись — Как ведро, перельюсь через край. Вы простите ту чушь, что наплел я на радость молве — Я не тот, кем я был, — тихий дождь у меня в голове. 

Забытый язык

Я когда-то владел языком цветов, И брюзжание гусениц мог до конца понять, Дирижировал хором орущих весной котов И беседовал с мухой, влетевшей в мою кровать, Я смеялся над шуткой скворца, был рыдать готов Вместе с каждой снежинкою, тающей, как мечта. Я когда-то владел языком цветов… Как же это ушло? Как же это ушло? И — куда?

В темноте

Пишу я эти строчки Из внутренностей льва, Поэтому мой почерк Поймете вы едва. Я в клетку ради шутки Зашел давным-давно, И вот — пишу в желудке, Здесь мокро и темно. 

Мальчишка по имени Сью

Отец мой сбежал, когда мне было три, Немного оставив для нашей семьи - Бутылку плохого бухла и гитару свою. Не жаль, что папаша поднял якоря, Одно лишь он сделал действительно зря - Назвал под конец меня девичьим именем Сью. Хотел пошутить он, наверное, но Порою мне было совсем не смешно, Похоже, мне жить суждено в бесконечном бою. Девчонка хихикнет — краснею, как рак, С парнями — мгновенно доходит до драк. Да, жизнь тяжела для мальчишки по имени Сью! Я вырос недобрым, но шустрым весьма. Используя мощь кулаков и ума, Слонялся из города в город, чтоб скрыть мой позор. Поклялся я звездам на млечном пути Все бары страны перерыть и найти Отца, для которого вынес я свой приговор. Приехал я в Гатлинбург летним деньком. Гоняться устав за своим стариком, Решил — отдохну и пивка на дорожку попью. Убогий салун я нашел в тупике, С краплеными картами в грязной руке Сидел там паршивый урод, что назвал меня Сью. Я папу легко опознал в подлеце — Колючие глазки и шрам на лице — На фото у матери в спальне был странник похож. Огромен, неряшлив и полностью сед. Сквозь сжатые зубы сказал я: “Привет! Меня зовут Сью. Как дела? А сейчас ты умрешь”. Я вмазал ему между глаз, он упал, Но мигом вскочил, доставая кинжал, И краешек уха отсек мне, нахально смеясь. Я стулом подправил нахалу лицо И, вышибив стену, скатился с отцом Наружу, где пиво и кровь превращаются в грязь. Сильнее, чем он, не припомню громил, Он бил и кусал меня, как крокодил, Глумился, пыхтел, сквернословя ужасно притом. Схватился за пушку, но я был быстрей, Тогда на мгновение замер злодей И вдруг улыбнулся он мне окровавленным ртом. Сказал он: “Сынок, этот мир очень худ, Ты хочешь здесь выжить? Ты должен быть крут! Я знал, без отцовской поддержки расти тяжело. Ругай мой подарок, но он был хорош — С ним, если не будешь крутым, пропадешь, Окрепнуть девчоночье имя тебе помогло. Сейчас ты сражался, как бешеный слон, Меня ненавидеть имеешь резон, Стреляй, если хочешь, тебя я ни в чем не виню, Скажи лишь спасибо, спуская курок, За крепость в плечах и в глазах огонек, Поскольку я — старый чудак, что назвал тебя Сью”. Тут я поперхнулся и выронил ствол, Воскликнул: “Папаня, ты сына нашел!”, И обнял его, и о нем эту песню пою. Я крепко отныне держусь на плаву, И сына когда-нибудь я назову Уильямом, Роджером, Генри, но только не Сью!

Мама и Бог

Бог дал нам пальцы, а мама нас учит есть ложкой, Бог дал нам голос, а мать: “Не кричи невпопад!” Мама считает полезными рис и картошку, Бог сделал так, что гораздо вкусней мармелад. Бог дал нам пальцы, а мама: “Сморкайся в платочек!” Бог дал нам дождь, заслонит его зонтиком мать. Мама сказала: “Спит папа, потише, сыночек!”, Бог дал кастрюли, чтоб ими везде грохотать. Бог дал нам пальцы, а мама — тугие перчатки, Бог дал нам лужи, а мама: “Не вымочи ног!” Мать запрещает ласкать и кормить шоколадкой Милых дворняг — их ведь тоже создал добрый Бог. Бог дал нам пальцы, а мама: “Помой их скорее!”, Бог дал нам грязь — с ней так много чудесных забав! Кажется мне, хоть я многого не разумею: Бог или мама — из них кто-то явно не прав.

Голос

Тот голос, что внутри тебя, Всегда дает совет: "Вот это — нужно, — знаю я, А это — точно нет". Друзей, отца, учителей На веру не бери. Но доверяй всегда смелей Ты голосу внутри.

Птица и червяк

Если ты птица, будь раннею птицей — Сможешь всегда червячком подкрепиться. Пташке нет пользы от долгого сна, Но если червяк ты, храпи допоздна! Там медведь! Моя мама, увы, не смогла углядеть - В морозилке завелся полярный медведь! Он на мясе сидит, Головой — прямо в лед, Волосатою лапой Консервы скребет, Он играет лапшой, Смачно кушает рис, Газировку всю выпил, Котлеты изгрыз, Если дверь отпереть – Начинает реветь, В холодильнике страшно — там белый медведь!

Крошка Абигайль и прекрасный пони

Жила-была девочка по имени Абигайль. Однажды во время загородной поездки Со своими родителями Она заметила прекрасного пегого пони С грустными глазами. Рядом с ним была табличка, Которая гласила: ПРОДАЕТСЯ — НЕДОРОГО. "Ах", — сказала Абигайль - "Можно купить этого пони? Ну пожалуйста!" И ее родители ответили: "Нет, нельзя". И Абигайль сказала: "Но я ДОЛЖНА получить этого пони". И ее родители ответили: "Хорошо, дома ты получишь рожок чудесного мороженого С ореховым маслом". И Абигайль сказала: "Я не хочу рожок мороженого С ореховым маслом, Я ХОЧУ ЭТОГО ПОНИ, Я ДОЛЖНА ПОЛУЧИТЬ ЭТОГО ПОНИ". И ее родители ответили: "Успокойся и перестань канючить - Ты не получишь этого пони". И Абигайль заплакала и сказала: "Если я не получу этого пони, я умру". И ее родители ответили: "Ты не умрешь. Ни один ребенок еще не умер оттого, что не получил пони". И Абигайль стала горевать, И дома вмиг слегла в кровать, И не могла есть, И не могла спать, И такого разбитого сердца еще вы не видели. Дни и ночи бедняжка лошадку ждала, И в итоге, конечно, она умерла Из-за пони, которого ей не купили родители. (Это — отличная история, Чтобы прочесть предкам, Когда они не хотят купить То, что ты хочешь.)

Клоун Клуни

Клоун Клуни когда-то запомнился мне – Его цирк круглый год колесил по стране, Он был худ и высок и нелепо сложён, Только был клоун Клуни совсем не смешон. Он дудел в свой тромбон — и тряслись небеса, Он имел сто шаров и зеленого пса, Его туфли вполне мог примерить и слон, Только был клоун Клуни совсем не смешон. Когда он делал хитрый трюк, Вздыхал партер от тяжких мук, От вялых шуток и острот Рыданьями кривился рот, На шариках взмывал он ввысь — Кричал народ: “Пойди, проспись!” Когда он потерял штаны, Все ощущали груз вины. Когда страдалец галстук съел — Все побелели, словно мел, Он прыгал, дико хохоча — С галерки вызвали врача… Был бедняга доходов от цирка лишен, Потому, что он не был ни капли смешон. Наконец, он решил: “Расскажу-ка я им, Как быть клоуном горько совсем несмешным!” И он поведал, почему Печально сердцу и уму, О боли, холоде в глуши, О черноте своей души… Каков был зрителей ответ? Все зарыдали? Нет! Нет!! Нет!!! Тряслись деревья у реки От “Ха-ха-ха!” и “Хи-хи-хи!”, Смеялись люди напролет Неделю, месяц, целый год, Визжа, сгибались пополам, Трещали пиджаки по швам. Смех, прибывая как вода, Летел в другие города – Сквозь горы, через океан, В Париж, Нью-Йорк и Магадан, И весь земной вертлявый шар От смеха вечного дрожал… А Клуни стоял посреди шапито, Крича: “Вы не смейтесь! Я сделал не то! Успехом своим наповал я сражен, Ведь я не шутил! Я случайно смешон!” И хохот гремел, словно сотни цимбал, А клоун на сцене сидел и рыдал.

Страх темноты

Я — Реджинальд Крак, я боюсь, когда мрак, И со светом сплю всю свою жизнь. Я привык всегда брать Медвежонка в кровать И свой палец сосать или грызть, Слушать мамин рассказ, В туалет пару раз — Лишь тогда засыпаю вполне, Я — Реджинальд Крак, я боюсь, когда мрак, Не захлопывай книжку на мне.

Королевство улыбок

Ты бывал в Королевстве Улыбок, Где все счастливы нынешним днем? Где все шутят, поют Про любовь и уют, А печальных не сыщешь с огнем. Где не делают глупых ошибок, Только смехом кривятся уста… Я бывал в Королевстве Улыбок. Скукота!
в официальном магазине Литрес