Идея связать покушение на папу Иоанна Павла II с Болгарией, «коммунистическими агентами», очевидно, была очень соблазнительной для людей такого пошиба, как генерал Музумечи и Франческо Пацьенца. Свидетельства о том, что генерал и бойкий шпион посещали и обрабатывали Агджу в тюрьме Асколи-Пичено, дабы тот обвинил болгар как «соучастников покушения», выплыли совсем неожиданно на первом этапе процесса в «Форо Италико». «Раскаявшийся» мафиози Джованни Пандико (активно сотрудничавший с судебными органами в Неаполе и назвавший десятки имен) заявил журналисту Пьетро Калдерони из журнала «Эспрессо», что идея т. н. «болгарского следа» принадлежит Франческо Пацьенце и генералу Музумечи. Это подобное взрыву раскрытие, отозвавшееся эхом в зале «Форо Италико», указывает на третий канал фабрикации т. н. «болгарского следа».

Кто такой, в сущности, Джованни Пандико? Секретарь-кассир преступной неаполитанской организации «Нуова каморра», правая рука самого босса дона Раффаэле Кутоло. Арестованный в связи с крупным процессом по делу каморры Пандико воспользовался т. н. «законом о раскаявшихся» и стал называть властям имена своих соучастников. В результате этого в июне 1985 г. на процессе по делу «Нуова каморры», который шел в Неаполе, прокурор потребовал для Пандико минимального наказания — два года. Месть в адрес Пандико за нарушение клятвы молчания, которую дают все мафиози, не заставила себя ждать: каморристы убили двух родственников Пандико, а 3 июня 1985 г. буквально взорвали его мать. Держа в руках фотографию, на которой снята разорванная взрывом бомбы мать, Джованни Пандико заявил журналисту из «Эспрессо», что теперь-то он расскажет «всю правду». После его заявления стало ясно, что «Нуова каморра» участвовала в обработке Агджи и заставила взять «болгарский след». Сделка между каморристами и главарями «Супер-СИСМИ» состоялась в тюрьме в Асколи-Пичено в 1981 г., когда эта «супертюрьма» находилась под полным контролем мафии и итальянских секретных служб. Отбывал там срок и сам дон Кутоло — в камеру, устланную дорогим ковром, с телевизором, ему ежедневно доставляли шампанское, черную икру и разные другие деликатесы. Узнав от директора тюрьмы, что ему угрожает инсценированное убийство в момент переброски из Асколи-Пичено в другую «супертюрьму» — в Асизи, дон Кутоло через своего адвоката связался с Франческо Пацьенцей и генералом Пьетро Музумечи. В ответ на просьбу сорвать покушение на его жизнь, генерал Музумечи — вполне в стиле мафии — потребовал услугу за услугу: он сохранит жизнь дона Кутоло, но каморра возьмется за обработку Агджи и сделает из него свидетеля против болгар. Пандико заявил, что на одно из свиданий в тюрьме Асколи-Пичено Музумечи принес ему лист бумаги, на котором были написаны обвинения против болгар, которые террорист должен был вызубрить наизусть. «Болгары нас ничуть не интересовали, — заявил Пандико в интервью журналу «Эпока», — мы занялись Агджой, чтобы спасти жизнь дона Кутоло.» Так оформился своеобразный треугольник: «Супер-СИСМИ» — «Нуова каморра» — Агджа, знак, указывающий, где нужно искать механизм фабрикации т. н. «болгарского следа».

Раскрытия летних месяцев 1985 г. провели нить от процесса по делу о покушении на папу к еще двум процессам — в «Палаццо дель трибунале» (по делу «Супер-СИСМИ») и в Неаполь (против «Нуова каморры»). Эти раскрытия столь серьезны, что прокурору республики Франко Йонта поручено особое следствие для выяснения этой тройной связи. И тем не менее вопрос: кто использовал убийцу-марионетку, совершившего покушение на папу Иоанна Павла II, кто начертил схему крупной антиболгарской и антикоммунистической политико-пропагандистской операции, все еще стоит открытым. Кто-то, когда-то, где-то снабдил убийцу деньгами, фальшивым паспортом, чтобы тот разъезжал по Европе и в конце концов совершил покушение на площади Св. Петра. Этот «кто-то олицетворяет круги, куда более влиятельные, чем «Супер-СИСМИ» и мафиози из «нуова каморры». И хотя все скрыто за дымовой завесой секретных операций, сама логика вещей подсказывает, что путь подготовки и задействования «операции Агджа» пролегает через Турцию и Италию и уходит далеко на запад — за океан.

Но чтобы доказать наличие «американского следа», оставленного усилиями итальянских, турецких, западногерманских, французских и швейцарских спецслужб, действовавших с ведома вашингтонского союзника, столь беглого вышепроизведенного обзора деятельности лиц, участвовавших в тайной обработке свидетеля Агджи, явно недостаточно. Чтобы убедить читателя, надо вновь, теперь уже во всех подробностях, — чего, к сожалению, и не собирался делать римский суд — просмотреть весь фильм закулисных событий тюремной жизни итальянского заключенного Мехмеда Али Агджи.

Загадочные события происходили тем временем в городе Асколи-Пичено, в 220 километрах на север от Рима, у Адриатического побережья, в сверхсовременной тюрьме «Марино дель Тронто», где Агджа находился с 19 августа 1981 г. В «тюремном Хилтоне», как называют это заведение заключенные из-за огромной его стоимости, несколько смен по 150 надзирателей каждая охраняют 120 заключенных. У двойных тюремных стен круглосуточно патрулируют бронированные машины. Для непрерывного наблюдения используются полицейские собаки, электроника, телекамеры дневного и ночного видения. Следовательно, самый охраняемый заключенный в Италии находился в самой охраняемой тюрьме полуострова. В восточном крыле ему предоставили комнатку в семь квадратных метров, с душем и туалетом, были там телевизор и радио.

Подобные блага надо было заслужить. О методах обработки Агджи дает представление его собственное признание, которое он сделал в письме своему брату Аднану в ноябре 1981 г. (оно было опубликовано позже в турецкой печати); «С 13 мая, с момента ареста, я живу в условиях тщательно спланированного и изощренного террора. Меня избивают, надо мной издеваются. У меня лишь одна рубашка и пара штанов, нет носков, нет ботинок. Если я прошу одежду, мне говорят: «Пока не признаешься (то есть пока я не займу недостойную линию и не пойду на клевету), будешь жить вот так». Ясно, какой «линии» от него добивались. Искусство убеждать проявили в беседах с Агджой многие. Часть правды в том, как обрабатывали Агджу, сообщила западная пресса. Итальянский буржуазный еженедельник «Эспрессо» 10 января 1983 г. опубликовал статью Пьера Луиджи Фиконерри, озаглавленную «Отгадай, кто постучит в тюремную камеру?». Автор приводит в ней список посетителей Агджи в тюрьме, хотя и явно неполный.

В конце сентября 1981 г. в связи с ежегодным праздником тюремных надзирателей епископ города Асколи-Пичено монсеньор Морганте решил поговорить с убийцей. Разговор длился около двух часов. После этого визита задача поддерживать контакты с убийцей была возложена на тюремного капеллана падре Сантини, который сновал между тюремной камерой и епископатом.

29 декабря Агджу посетили представители спецслужб. Они представились: майор Луиджи Петручелли из СИСМИ (служба военной информации и безопасности при министерстве обороны. — Ред.) и доктор Алессандро Бонагура из СИСДЕ (служба информации и безопасности при министерстве внутренних дел. — Ред.). В кармане у них — официальное разрешение за подписью доктора Джангреко из министерства юстиции. Чего же они хотели от него и что предлагали взамен?

Официальным поводом посещения было выяснение некоторых обстоятельств, предшествовавших покушению. Комментируя это событие, бывший в то время министром обороны Лелио Лагорио скажет, что именно «в данном случае впервые стало ясно, что Агджа может нарушить молчание». Имели ли место и Другие подобные визиты? По всему видно, что да. В докладной записке квестуры, направленной 31 августа 1982 г. в следственный отдел, говорится о «проверках, проведенных компетентными органами».

Первой непосредственной целью обработки Агджи было вселить в него страх. Угрозы, как видно, дали результаты. В беседе с заместителем директора бюро ЦРУ в Риме, состоявшейся 9 ноября 1982 г., министр внутренних дел Италия Вирджилио Роньони сказал следующее: «Несколько месяцев назад итальянское правительство проинформировало Агджу, что не может больше расходовать средства на его содержание в одиночной камере. Последний решил, что его переведут в обыкновенную тюрьму и сразу же убьют. Так он пришел к решению сказать, что убить папу ему поручили чиновник» болгарского правительства» («Нью-Йорк тайме», 27.12.1982).