— Не знаю, что сказать Ллойду.

— Если угодно, я сам ему все объясню, — предложил Джей-Ти. — Я скажу, что позвонил шефу и что тот принял это решение без меня.

— Мы не увидим Кристалл и Лаву… — шептала Руфь.

Джей-Ти выжал на рану теплую воду.

— Ваша нога заживет, и этим же летом мы найдем для вас местечко в другой группе.

Джей-Ти слишком увлекся и, видимо, утратил способность внушать доверие: оба знали, что другой поездки не будет. Но, прежде чем Руфь успела об этом напомнить — и испортить ему настроение, — они увидели Сьюзен, спешившую к ним.

— Эта штука лежала под полотенцем на плоту, — запыхавшись, выговорила она и протянула Руфи синюю коробочку. — Я спасла что сумела, но некоторые таблетки, к сожалению, наполовину растворились. Я даже не знаю, где тут что…

Коробочка была измята и разодрана, а находившиеся в ней препараты перемешались между собой. Сьюзен высыпала содержимое Руфи на ладонь. Та, порывшись в кучке лекарств, наконец извлекла из нее четыре овальные таблетки.

— Сколько их всего должно было быть? — спросил Джей-Ти.

— Десять.

— Идите на плот и поищите остальные, — приказал он Сьюзен. — Дайте сюда коробочку. Черт возьми…

Он сунул ее под нос Миксеру. Пес запыхтел и завилял хвостом.

— Плохая собака, — сказал Джей-Ти. — Плохая собака!

В порыве гнева он стукнул Миксера по носу коробочкой. Тот взвизгнул и отскочил.

— Черт возьми, — повторил Джей-Ти. Он был, как никогда, близок к тому, чтобы удариться в слезы.

Тем временем Руфь открыла бутылку с водой и проглотила одну таблетку.

— Прекратите, Джей-Ти, — сказала она, вытирая губы. — Мы найдем остальные. Не кричите на собаку.

— Четыре из десяти!

— Достаточно, чтобы я набралась сил.

— Это меньше половины курса.

— На реке я могу все! — сердито воскликнула Руфь. — Перестаньте ворчать! Вот я и приняла антибиотик, перестаньте волноваться!

Сэм принес еще несколько таблеток, в том числе и ципрофлоксатин.

— Видите? — торжествующе воскликнула Руфь. — Уже пять! Незачем вызывать вертолет, если у меня есть половина необходимой дозы. Кто знает — может быть, мы найдем еще. Иди сюда, — обратилась она к Миксеру.

Тот обогнул Джея-Ти, сел рядом с Руфью, обнюхал ее лицо и лизнул в щеку.

— Он всего лишь сделал то, что делают все собаки, — объяснила Руфь. — Ну-ка попросите у Миксера прощения за то, что ударили его. Ну же. Скажите, что вам стыдно.

— Мне не стыдно.

— Нет-нет, ему стыдно, — успокоила она Миксера, почесывая за ухом. — Он не может признаться, но ему стыдно.

Джей-Ти, не отвечая, принялся заново перевязывать рану бинтом, раздобытым у нудисток. Руфь почувствовала, что его молчание — своего рода упрек. Она все ждала, что Джей-Ти что-нибудь скажет, но тот не произносил ни слова. Он что, по-прежнему думал об эвакуации?

Видимо, нет. Когда он закончил перевязку, то встал и стряхнул песок с коленей.

— Собираемся! — крикнул Джей-Ти остальным. — Я хочу, чтобы все были готовы к отплытию через десять минут! Укладывайтесь!

Он повернулся и протянул Руфи руку. Та встала и принялась наблюдать, как он укладывает аптечку.

— Итак… — забормотала она.

— Вертолета не будет, — спокойно ответил Джей-Ти. — Во всяком случае, сегодня.

— Спасибо, — кротко прошептала Руфь. Гид пожал плечами и отошел. Руфь посмотрела на свою ногу.

«Заживай скорее, старая подпорка».

Джей-Ти неустанно подчеркивал, что главное на реке — это не пороги, а боковые каньоны, ночевки под звездами, слоистые горные породы, течение, джунгли, разросшиеся по раскаленным красным берегам. Но попытайтесь убедить двенадцать человек, чтобы они уняли свои восторги, спускаясь по самой мистической реке континента. Попытайтесь объяснить родителям, что не важно, насколько велик опыт гида. На девяносто третьей миле, считая от переправы Ли, речь неизбежно идет только о Великанах.

Утром стало ясно, что большинство путешественников уже застолбили за собой места. Марк хотел грести — точнее, он полагал, что просто обязан впрячься в это, поскольку провел уйму времени, качая воду, вместо того чтобы, предположим, попивать джин с тоником. И Митчелл считал, что имеет право грести, — не только потому, что он знал больше всех, но и потому, что был уверен: его мышечные усилия окажутся востребованы, когда Эбо начнет выпаливать команды одну за другой. Джил тоже хотела грести, но чтобы мальчики плыли на плоту Джея-Ти, поскольку он самый опытный гребец; однако при этом возникал вопрос, следует ли ей плыть вместе с сыновьями, чтобы, например, не дать им свалиться за борт. А Питер разрывался между стремлением показать Дикси, какой он опытный гребец, и желанием быть рядом, чтобы спасти ее, если она случайно полетит в воду.