Натка встала и побрела к дивану. Глядя на ее понурую спину, я подумала, что опять обидела сестру, разрушив зыбкую иллюзию о некой безумной любви, при которой хочется обмануть, надуть, облапошить, а потом пристрелить объект своей страсти.

Ремонт я все-таки начала с кухни.

В субботу смыла старую побелку с контуром Австралии, а в воскресенье утром…

В воскресенье утром к северу от «Зеленого континента» я обнаружила нечто, отдаленно напоминающее очертания статуи Свободы…

Глядя на потолок, я без сил опустилась на стул, чувствуя, что слезы капают на пол, дополняя водопад, низвергавшийся с потолка.

За тазиком бежать сил не было. А в особенности их не было на очередной разговор с Надеждой Степановной.

— Господи… — пробормотала я. — Да за что мне все это…

В дверь и на мобильный позвонили одновременно. Я поплелась открывать, машинально ответив:

— Да…

— Эту Ольгу, сестру Тишко, арестовали! — сообщил радостный Наткин голос. — Мне Костик только что позвонил. А еще мы с Асей, Машей, Настей, Дашей и Катей написали заявление в полицию!

Насилу справившись с новым замком, который пришлось вставить вместо старого, раскуроченного Тишко, я уставилась на огромную банку краски с ярким иностранным названием.

— И почему у тебя глаза на мокром месте? — озабоченно спросил Говоров, укладывая на банку букетик фиалок.

— У меня… там… — я кивнула на кухню, — Ниагарский водопад из статуи Свободы…

— Чего у тебя, Лен? — не поняла Натка.

— Я потом перезвоню, — пробурчала я и отключилась, хотя вопрос ареста сестры Тишко и заявление на него в полицию, наверное, должен был волновать меня больше, чем потоп.

Никита, не разуваясь, быстро прошел на кухню и, задрав голову, присвистнул.

— М-да… А я тебе краску решил подарить для потолка. Цвета топленого молока.

Я понюхала букетик фиалок.

Они пахли свежестью и надеждой на более счастливую жизнь — с ремонтом, душевным покоем и… новыми соседями.

Никита принес таз из ванной, пристроил его под монотонной капелью и, засучив рукава, тряпкой стал собирать воду.

Я попробовала представить на его месте Троицкого и улыбнулась.

— Смешно? — заметив мою улыбку, спросил Никита, продолжая орудовать тряпкой. — А я, между прочим, в цирк вас хотел позвать, с Сенькой…

— Сенька с Наткой, — вздохнула я. — Она его в последнее время ни на шаг от себя не отпускает. А мне цирка и дома хватает.

Говоров в последний раз отжал тряпку, отбросил ее в угол и решительно направился к выходу.

— Ты куда? — без особого интереса спросила я.

— На кудыкину гору, — буркнул он, захлопнув за собой дверь.

Я принялась изучать инструкцию к краске, мелким шрифтом набранную на этикетке. Она обещала «плотную укрывистость, экологичность и долговечность красочного покрытия».

В прихожей хлопнула дверь, вернулся Говоров.

— Мне никто не открыл, — сообщил он.

Мы помолчали минуту — я, продолжая читать этикетку и стараясь не зареветь, он — словно собираясь с духом, чтобы что-то сказать.

— Хорошая краска, спасибо, — сказала я наконец. — Надеюсь, когда-нибудь пригодится.

— Слушай, переезжай ко мне. — Никита произнес это так буднично, будто предложил чаю попить. — Правда, переезжай… С такой соседкой ловить нечего, — кивнул он на потолок.

— А с тобой… — я пристально посмотрела ему в глаза. — С тобой что мне ловить?

Он смутился, отвел взгляд и отошел к окну.

— Извини… — Говоров потарабанил по подоконнику пальцами. — Я не подумал. Со мной действительно ловить нечего. Никаких перспектив, одно разбитое корыто.

Он покосился на таз, в который с размеренностью метронома капала вода, и, чеканя шаг, пошел к выходу.

— Никит, я совсем не то хотела сказать…

Ответом мне стала с грохотом захлопнувшаяся дверь.

Я действительно не то хотела сказать. Я пошутила… По-дурацки, но пошутила.

Я бросилась догонять Никиту, но у двери остановилась.

В конце концов, почему Троицкий только для того, чтобы со мной поужинать, предлагает замужество, а Говоров хочет, чтобы я к нему переехала, не уточнив, на каких основаниях…

Я развернулась и побрела в комнату.

Привычно набрав номер аварийной службы, я довольно скандально сообщила, что у меня потоп, и если в доме немедленно не начнется капитальный ремонт — «уж поверьте, я знаю, что с этим делать»…

Через неделю у нас начали менять трубы, проводку и красить стены в подъезде. Наверное, это не имело никакого отношения к моему звонку — просто время пришло, — но мне почему-то казалось, что это моя заслуга.