Рыцари пятого океана

Книга охватывает широкий круг событий. Ее первые главы рассказывают о героизме советских летчиков-добровольцев, помогавших китайскому народу отразить нашествие японских милитаристов в 1937–1938 гг.

Основное содержание воспоминаний составляет Великая Отечественная война. А Г. Рытов прошел ее от начала до конца, занимая должности военного комиссара, заместителя командира по политчасти ряда авиационных соединений Опытный политработник, он хорошо знал людей, с которыми свела его фронтовая судьба. Среди них — видные военачальники, командиры, политработники, прославленные герои и скромные труженики аэродромов.

Андрей Герасимович Рытов

В тяжкую военную пору ему не раз приходилось видеть, как дрались и умирали наши крылатые богатыри. Подобно горьковскому Соколу, они до последнего дыхания бились за торжество Правды и уходили в бессмертие с мыслью о том, что жизнь отдана «За землю русскую, за победу над заклятым врагом!».

Он и сам — непримиримый и отважный борец за светлые идеалы ленинской партии — умер, образно говоря, в полете, в стремительном полете сквозь огневые годы. Когда сердце его отсчитывало последние минуты жизни, он нашел в себе силы взять перо и написать: «Лежу. Думаю. И пришла мне мысль сделать такую надпись: «Посвящаю внуку моему Андрею и его сверстникам. Берите пример мужества и верности Родине с героев этой книги».

Андрея Герасимовича Рытова хорошо помнят и ветераны, закладывавшие основы Советских Военно — Воздушных Сил, и наследники их боевой славы, принявшие в молодые, крепкие руки эстафету мужества рыцарей пятого океана.

Он участвовал добровольцем в освободительной борьбе Китая против японских милитаристов, в боях за безопасность северо — западных границ страны, в грандиозной четырехлетней битве нашей армии и народа с немецко-фашистскими захватчиками.

Фронтовые дороги сводили его и с рядовыми воинами, и с видными военачальниками и политработниками, с людьми, составляющими цвет и гордость советской авиации: И. Рычаговым, Г. Кравченко, Т. Хрюкиным, И. Полбиным, А. Покрышкиным, Амет — ханом Султаном, Л. Бедой, В. Лавриненковым, А. Трудом, Д. Глинкой, Г. Речкаловым и многими другими прославленными асами.

Каждый из этих героев, говорил А. Г. Рытов, достоин, чтобы о нем одном написали книгу. Воспоминания Андрея Герасимовича и есть та книга, которая является памятником живым и павшим в боях за Родину. Мемуары талантливого политработника проникнуты горячей любовью к людям, отличаются правдивостью, страстной взволнованностью и высокой партийностью.

Я знал Андрея Герасимовича на протяжении многих лет, работал вместе с ним, делил радость побед и горечь неудач. Когда перелистываю страницы его книги «Рыцари пятого океана», предо мной снова встает живой образ обаятельного человека, целиком посвятившего свою жизнь защите великих завоеваний Октября.

Мемуары А. Г. Рытова с неподдельным интересом и чувством глубокой признательности прочтут и юноша, «обдумывающий житье», и убеленный сединами ветеран минувших сражений. Они от начала до конца написаны кровью большого и честного сердца.

Главный маршал авиации К. А. Вершинин

Поезд на Алма — Ату отправлялся в полдень. Мы прибыли на вокзал за полчаса до отъезда. После военного обмундирования, к которому каждый из нас привык за долгие годы армейской службы, было как-то неудобно чувствовать себя в гражданской одежде. Казалось, и теплое пальто с меховым воротником сидит мешковато, и велюровая шляпа еле держится на голове.

Было холодно, под ногами скрипел снег. На перроне, как всегда, царило оживление. Пассажиры с мешками, чемоданами спешили занять свои места.

Мы стояли рядом со спальным вагоном прямого сообщения, зябко поеживаясь. Алексей Благовещенский по авиационной привычке посмотрел в небо и задумчиво, словно про себя, сказал:

— Завтра будет мороз с ветром.

Благовещенский был не просто летчиком, а летчиком — испытателем. В метеорологии он разбирался превосходно.

— А вот и Мария моя приехала! — воскликнул Павел Васильевич Рычагов и, сорвавшись с места, поспешил к невысокого роста женщине.

Мария Нестеренко — жена Рычагова — тоже была военной летчицей. Она приехала проводить мужа. Мы по здоровались с ней. Вскоре к нам подошел пожилой незнакомец в черном пальто и шапке — ушанке с кожаным верхом. Обращаясь к Рычагову, спросил:

— Вы старший группы?

— Так точно! — отозвался Рычагов.

— Здравствуйте! — Окинув нас приветливым взглядом, незнакомец крепко пожал каждому руку. — Мне поручено передать вам билеты и проводить. Поедете в международном вагоне.

Через минуту мы увидели над толпой папаху командующего Военно — Воздушными Силами Якова Владимировича Смушкевича. Ему вежливо уступали дорогу. Шел он неторопливо, вразвалочку, приветливо кивая головой знакомым. Накануне командующий беседовал с нами, и теперь мы были рады, что он приехал нас проводить.

До отхода поезда оставалось несколько минут.

— Ну что ж, друзья, — широко улыбаясь, сказал Смушкевич. — Все, что следовало сказать, сказано. Счастливого пути. Возвращайтесь с победой.

Командующий крепко, по — мужски обнял каждого из нас и расцеловал. Я заметил, как тяжело ему расставаться с нами, особенно с Рычаговым. Глаза его повлажнели. Видно, сердце боевого авиационного командира рвалось туда же, где через некоторое время предстояло быть нам. Поборов минутную слабость, Смушкевич снова дружески улыбнулся и помахал рукой.