— Вы должны мне помочь, mein Herr, вы должны! — задыхалась она.

— Но что случилось, мадам? — спросил ошеломленный Брайан.

Женщина с ужасом оглянулась через плечо и разразилась потоком слов на немецком.

Брайан остановил ее, пожав плечами:

— Увы, мадам, я не понимаю вашего языка. Говорите ли вы по-английски?

— Он… барон. Не верьте ему, mein Herr. Я слышала вас в доме. Вы ему не верить. Он злой, злой! О, будь проклят день, когда я вышла за него!

Ее горячность поразила Брайана.

— Вы — баронесса Франкенберг?

Женщина презрительно расхохоталась, запрокинув голову:

— Gr"uss Gott! [25] Франкенберг? Франкенберг?

Смех ее стал истеричным, и Брайан заподозрил, что она страдает одержимостью.

Женщина вдруг замолчала, стрельнув глазами на тропу, и склонилась к нему.

— Не доверять барону, — проговорила она на своем ломаном английском. — Он злой человек. Вы должны помочь мне спастись от него. Его имя не…

Что-то мелькнуло за деревьями.

Женщина побледнела и едва не упала. С криком отчаяния она развернулась и скрылась в чаще.

Брайан оглянулся в ту сторону, куда смотрела она.

Уродливая рожа зверообразного Гуго скалилась на него из кустов.

Сердце у него пропустило удар и бешено зачастило. Но урод не приближался, и Брайан, под барабанные удары пульса, медленно прошел по тропе до ворот, проворно перебрался через них и поспешил вниз к деревне. Он замедлил шаг и расслабился, только увидев за поворотом первый из белых домиков Босбрадо.

Элен Треваскис, все такая же бледная и несчастная, сидела в гостиной. Она быстро обернулась к вошедшему Брайану, и он увидел, как слабый свет надежды гаснет в ее глазах. Девушка все поняла по его лицу. Он коротко пересказал ей события этого утра.

— Значит, отца в последний раз видели на пустошах? — переспросила она, дослушав.

Он кивнул.

— Я уговорила мистера Тревитика и еще нескольких мужчин проехать верхом по тропам через болота, — продолжала она. — Быть может, они что-нибудь найдут. О, если бы я была мужчиной! Сидеть так и ждать мучительно для моей натуры!

Брайан сочувственно взял руку девушки, она не отняла ее.

— Я уверен, Элен, его найдут. Я попробую собрать мужчин, знающих местность, и тоже отправлюсь на поиски.

— Вы так добры, Брайан. Не знаю, что бы я делала без вашей поддержки.

Он еще раз пожал ей руку и встал.

У Брайана Шоу выдался утомительный день. Многие жители деревни, пересилив ужас перед Хеллоуином, присоединились к нему и преподобному Саймону Пенкарро в поисках на болотах, но, не найдя к сумеркам никаких следов, возвратились, не слушая отчаянных уговоров Элен, просившей продолжать при свете факелов. Брайан предложил проводить Элен в трактир «Морворен» и попросил Ноалля накормить их. Атмосферу в трактире нельзя было назвать радостной: все сидели молча, стараясь не встречаться с Элен глазами.

Ноалль усадил их в нише и принес горячий ростбиф и подогретое вино со специями. Ели в молчании. Брайан не заговаривал из уважения к чувствам Элен, а девушка — подавленная тяжелыми мыслями.

Внезапно тихий говор едоков совсем смолк.

Подняв глаза, Брайан и Элен увидели, как распахнулась входная дверь и в зал, волоча ноги, вошел уродливый слуга барона, Гуго. Он замер на мгновение на пороге, щурясь на всех маленькими глазками, а затем, подбоченившись, потащился к стойке.

Местные его знали, хотя Гуго не часто бывал в поселке. Барон посылал его изредка закупать провизию. Деревенские сторонились его так же, как не приближались к имению барона.

Урод остановился перед стойкой, за которой стоял Ноалль. Трактирщик смотрел на нового посетителя с нескрываемым отвращением.

Волосатая лапа бросила на прилавок несколько серебряных монет. Рот открылся, и из него вырвалось невнятное ворчание.

Эти звуки вызвали у крестьян нервные смешки. Рот скривился, перекосился и с натугой выговорил несколько искаженных, но разборчивых слов:

— Вина… хозяин хочет вина.

Ноалль, неприязненно косясь на покупателя, смел в ладонь и пересчитал монеты.

— Вина, значит? И что бы тебе с твоим хозяином отсюда не убраться? Звали вас сюда?

Урод вроде бы понурил голову.

Брат Вилли Карев крикнул со своего места:

— Скажи, скажи ему, Ноалль! В нашем богобоязненном селении не нужны отродья Сатаны!

Ноалль мрачно рассмеялся:

— Вино я продам. Но скажи хозяину, что нам здесь такие, как он, не нужны.

Его поддержал одобрительный хор:

— Убирайся, бабуин!

— Кривоногий!

— Черт!

Крестьяне с хмельной отвагой забрасывали зверочеловека оскорблениями, а тот стоял, глядя на них исподлобья.