Шрифт:
Николай Гумилёв
Анна Ахматова
Паладин и Колдунья
• еще мальчиком любил помечтать, жаждал приключений и писал красивые, но в то же время совершенно не детские стихи
• роста высокого, худощав, с очень красивыми руками, несколько удлиненным бледным лицом
• впервые признался Анне в любви спустя два месяца после знакомства
• познакомился с братом Анны, чтобы чаще бывать в доме Горенко
• от неразделенной любви хотел утопиться
• стрелялся на дуэли с Волошиным
• участник возрожденного ежемесячного журнала современной поэзии «Остров»
• побывал в Африке трижды в качестве исследователя-этнографа
• венчание с Анной
• на голове — феска лимонного цвета, на ногах — лиловые носки и сандалии, и к этому русская рубашка
• решение, что впредь каждый будет жить так, как ему или ей вздумается
• в начале Первой мировой войны ушел добровольцем на фронт
• девочкой сильно отличалась от своих сверстниц
• росла индивидуалисткой
• она была другая, ей никогда не хотелось быть такой, как все
• с Колей Гумилевым познакомилась в канун Рождества 1903 года
• на венчании не было никого из ее родственников
• родился сын Лев
• семейная жизнь не дала трещину — она не заладилась с самого начала
• больше всего обожала бродить по Петербургу в белые ночи
• одна уехала в Париж к Модильяни
• после смерти Гумилев стал ее вечным собеседником, ее потусторонним наставником, ее ангелом-хранителем
Девочка сильно отличалась от своих сверстниц. Она росла индивидуалисткой. Она жила тем, что было внутри нее. Она была другая. Ей никогда не хотелось быть такой, как все:
И никакого розового детства… Веснушечек, и мишек, и игрушек, И добрых теть, и страшных дядь, и даже Приятелей средь камешков речных. Себе самой я с самого начала То чьим-то сном казалась или бредом, Иль отраженьем в зеркале чужом…Пятнадцатилетний мальчик любил помечтать, жаждал приключений и писал красивые, но в то же время совершенно не детские стихи:
Вот я один с самим собой… Пора, пора мне отдохнуть: Свет беспощадный, свет слепой Мой выпил мозг, мне выжег грудь. Я грешник страшный, я злодей: Мне Бог бороться силы дал, Любил я правду и людей; Но растоптал я идеал… Я мог бороться, но как раб, Позорно струсив, отступил И, говоря: «Увы, я слаб!» — Свои стремленья задавил… Я грешник страшный, я злодей… Прости, Господь, прости меня. Душе измученной моей Прости, раскаянье ценя!.С Колей Гумилевым Аня Горенко познакомилась в канун Рождества 1903 года. Их представила друг другу Анина подруга Валерия Тюльпанова. Случилось это в Царском Селе близ Гостиного Двора.
Валерия Тюльпанова, в замужестве ставшая Срезневской, довольно подробно описала в своих мемуарах всю историю отношений Анны Ахматовой с Николаем Гумилевым. Буквально от первого дня и до последнего.
«Сидя у меня в небольшой темно-красной комнате, на большом диване, Аня сказала, что хочет навеки расстаться с ним», — так Срезневская вспоминала встречу Ахматовой с Гумилевым летом 1918 года в своей петербургской квартире на Выборгской стороне.
«Коля страшно побледнел, помолчал и сказал: „Я всегда говорил, что ты совершенно свободна делать все, что ты хочешь“. Встал и ушел. Многого ему стоило промолвить это… ему, властно желавшему распоряжаться женщиной по своему усмотрению и даже по прихоти. Но все же он сказал это! Ведь во втором браке, меньше чем через год, он отправил юную жену к своей маме в Бежецк, в глушь, в зиму, в одинокую и совсем уж безрадостную жизнь! Она была ему „не нужна“. Вот это тот Гумилев, который только раз (но смертельно) был сражен в поединке с женщиной. И это-то и есть настоящий, подлинный Гумилев. Не знаю, как называют поэты или писатели такое единоборство между мужчиной и женщиной… Я помню, раз мы шли по набережной Невы с Колей и мирно беседовали о чувствах женщин и мужчин, и он сказал: „Я знаю только одно, что настоящий мужчина — полигамист, а настоящая женщина — моногамична“. „А вы такую женщину знаете?“ — спросила я. „Пожалуй, нет. Но думаю, что она есть“, — смеясь, ответил он. Я вспомнила Ахматову, но, зная, что ему будет это больно, промолчала».
Знакомство с Анной Николай позже опишет в стихотворении «Современность»:
Я закрыл Илиаду и сел у окна, На губах трепетало последнее слово, Что-то ярко светило — фонарь иль луна И медлительно двигалась тень часового… Я печален от книги, томлюсь от луны, Может быть, мне совсем и не надо героя, Вот идут по аллее, так странно нежны, Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.Аня была царскосельским старожилом — ее семья жила здесь уже больше десяти лет. Гумилевы же недавно вернулись в Царское Село после восьмилетнего перерыва, и Коля все никак не мог привыкнуть к «новому месту». Больше всего мальчика огорчало то, что у него совершенно не складывались отношения с одноклассниками. Коля вообще с трудом находил общий язык со сверстниками. Высокий, немного нескладный, слегка косящий глазами, картавый и очень церемонный в обращении, он резко выделялся на фоне прочих семиклассников Царскосельской Императорской Николаевской гимназии. Поэт и эссеист Николай Оцуп вспоминал о Гумилеве: «Он так важно и медлительно, как теперь, говорит что-то моему старшему брату Михаилу. Брат и Гумилев были не то в одном классе, не то Гумилев был классом младше. Я моложе брата на 10 лет, значит, мне было тогда лет шесть, а Гумилеву лет пятнадцать. И все же я Гумилева отлично запомнил, потому что более своеобразного лица не видел в Царском Селе ни тогда, ни после. Сильно удлиненная, как будто вытянутая вверх голова, косые глаза, тяжелые медлительные движения, и ко всему очень трудный выговор, — как не запомнить!»