Но каждый раз, когда в редакционной почте с пометкой «Аджимушкай» появлялось письмо, в котором читатель сообщал, что он был участником описываемых событий, невольно хотелось быстрее охватить взглядом строчки. Ведь тот, кто писал, мог не раз видеть полковника П. М. Ягунова, встречаться с комиссаром И. П. Парахиным, знать других руководителей обороны и, может быть, знать то главное, что нас интересовало... Но большинство корреспондентов, судя по письмам, были в каменоломнях только первый период, до конца мая—июня 1942 года. Они вспоминали интересные детали, много писали об атаках фашистов дымовыми шашками и газами, называли своих товарищей, но ответить на многие другие важные вопросы, естественно, не могли.

Был в нашей редакционной почте и особый, маленький «ручеек» писем, авторы которых слышали рассказы о керченских каменоломнях от своих старших знакомых, родственников, отцов.

«Мой отец до последнего дня находился в этих каменоломнях, — писала читательница из города Макеевки Донецкой области, — возможно, он сумеет рассказать вам много интересного и нового о каменоломнях».

«...Хочу сказать, что я знаю участника обороны каменоломен, — сообщал читатель из Маркакольского района Восточно-Казахстанской области. — Я от него сам слышал рассказ об этом, но мне было в то время 13—14 лет, и я мало что понимал. Я съезжу к нему с журналом и прочитаю вашу статью...»

И, наконец, это письмо...

«Уважаемая редакция!

Я случайно прочитал статью об Аджимушкайских каменоломнях. Меня очень растревожила она (сам отслужил службу, мне 24 года, работаю на Ижорском заводе).

Статья ваша рассказывает о том, о чем я уже слышал в детстве много раз, и мне почему-то очень запомнились эти каменоломни под Керчью. Дело в том, что про события в каменоломнях рассказывал мне мой отец, он участник подземной обороны... Во время войны отец служил в пехоте, в расчете станкового пулемета. Номера части и все другие подробности я, к сожалению, сейчас назвать не могу.

Воевал отец на Карельском фронте, а как попал на юг, тоже уже не вспомню.

Но я знаю, что он воевал там, потом находился в этих самых каменоломнях и был пленен раненным. (У него навылет было прострелено левое плечо.)

Я в то время мало что понимал, поэтому не задавал отцу вопросов, а только слушал. Но в вашей статье с его рассказом все сходится: как их травили газом и глушили взрывами, заваливая входы, манили хлебом и салом и угрожали затопить каменоломни морской водой. У них не хватало воды и боеприпасов...

После пленения отец находился в Румынии, в сорок четвертом году, освободившись из плена, был подлечен и отправлен на передовую, где снова был ранен, получил осколочные ранения в голову и, выписавшись из госпиталя, в строй уже не встал, а закончил войну портным при штабе. (До войны он работал портным.)

Отец никому, кроме нас, не рассказывал то, что ему пришлось пережить в этих каменоломнях.

...Ну вот и все, что я пока могу написать. Скоро у меня будет отпуск, я поеду в деревню и обязательно узнаю у отца все подробности.

Очень прошу дать отзыв на мое письмо. Слава».

Конечно, мы написали Славе, написали и его отцу, но, к сожалению, он не ответил. Не ответили пока нам и некоторые другие участники аджимушкайской обороны, о которых мы узнали не только из писем их знакомых и родственников...

Но мы надеемся, что они откликнутся и поведают о тех, кто сам о себе уже никогда не расскажет.

Есть еще, думается, люди, которые многое могут рассказать об Аджимушкае!

Каким же видится дальнейший поиск в Аджимушкайских каменоломнях?

Мы знаем, что к новому сезону готовятся участники экспедиции прошлого года, студенты Горного института имени В. В. Вахрушева. В 75-м году они решили организовать экспедицию силами студентов всех свердловских вузов.

Собираются принять участие в раскопках одесситы; собираются и ребята из Липецкого экспедиционного клуба, которые тоже были в Керчи, ходили в каменоломни и за семь дней поиска нашли гранату РГ-42, противотанковую гранату, лимонку Ф-1, немецкий штык, наш автомат ППШ с сохранившимся номером и снаряд от немецкой гаубицы (очень хорошо, что о последней находке они догадались сообщить в милицию).

Казалось бы, можно только приветствовать инициативу групп комсомольцев и пионеров, которые занимаются героическим прошлым Аджимушкая. Но нельзя забывать, что поиски под обрушенными сводами подземного лабиринта с целью раскопок и поиска воинских реликвий и документов — это совсем не прогулка и даже не поход по местам боевой славы. Ведь только наша вторая экспедиция во время поиска документов обнаружила и обезвредила с помощью саперов до тысячи (!) взрывоопасных предметов, любой из которых мог бы сработать...