Шрифт:
Машенька отшатнулась и закричала. Ружье выпало из ее рук, глухо ударило о покрытый ковром пол. Ревин сделал шаг вперед… и она упала без чувств рядом с ружьем. Блаженная темнота впитала ее ужас…
Она очнулась от запаха нашатыря. Данила, как ни в чем не бывало, наклонился над ней.
«Что это было? Мне приснился кошмар?»
Он покачал головой.
«Кто-то пробрался к нам в квартиру, — прошептала она. — Где ты был?»
«Здесь…»
Чтобы произнести это слово, он разжал губы, и… О нет! Машенька снова увидела у него во рту нечто блестящее.
«Чего ты испугалась? — в недоумении спросил Ревин. — Ты что, не узнаешь меня?»
Она показала на его губы.
«Ч-что у тебя во рту?»
«Зубы. Да что с тобой? Золотых зубов не видела?»
Вот в чем дело… У него золотые зубы. Всего-навсего. А она уже вообразила Бог знает что!
«Зачем тебе золотые зубы? — задала она бессмысленный вопрос. — У тебя же свои — один к одному».
«Разве мне не идет?» — Данила широко улыбнулся, и его золотые зубы ярко сверкнули. Вся верхняя челюсть.
«Я еще и нижние сделаю!» — доложил он. «Зачем?»
— Красиво! — обиделся он, чувствуя ее неодобрение. — И приятно. Я что, не могу себе позволить?
«Но это же не модно. Кто сейчас делает золотые коронки?»
«Золото из моды не выходит, — серьезно возразил Ревин. — Не повторяй глупости, придуманные другими».
Всю эту «страшную» историю Машенька, всхлипывая и округляя от ужаса глаза, поведала Холмогорову. Тот удивился.
— Он что, на здоровые зубы поставил золотые коронки? Вы не шутите?
— Мне не до шуток, Геннадий Алексеевич. По-моему, Данила болен. И болен серьезно. Вы посмотрите, до чего дело дошло!
Он кивал головой, а сам думал: «Какие, собственно, у нас основания считать Ревина сумасшедшим? Золотые коронки? Причуда обеспеченного человека, вот и все. Любой врач скажет то же самое. Человек дорвался до денег и чудит. С кем не бывает?»
Холмогоров отвез Машеньку домой, а сам поехал в офис, воочию убедиться в услышанном.
Ревин охотно улыбался сотрудникам, демонстрируя ряд новеньких золотых коронок.
«Черт! — подумал Геннадий Алексеевич. — А совсем неплохо смотрится!»
Из дому госпожа Ревина позвонила доктору Закревской.
— Геля, — захныкала она. — У Ревина золотые зубы…
— Что-что?
— Сделай с ним что-нибудь. Ты же врач, в конце концов.
— Да в чем дело? Объясни толком.
— Данила вчера ходил к стоматологу и поставил на верхнюю челюсть золотые коронки. Представляешь? На всю челюсть!
Ангелина Львовна кашлянула. Она как раз пила кофе.
— Машенька, — стараясь быть вежливой, сказала она, — ставить на зубы золотые коронки или какие-либо другие — дело вкуса. Это не имеет ничего общего с патологией.
— Я знала, что ты так скажешь…
— Да это кто угодно тебе скажет! Поверь, человек имеет право выбирать, из какого материала делать коронки. Золото, металлокерамика, какая разница?
— Ты не понимаешь, — вздохнула Ревина. — Никто не понимает. С человеком творится невообразимое, а вы…
— Не нагнетай, пожалуйста. Лучше сходи к подружкам или в женский клуб, поболтай о чем-нибудь, посплетничай. По магазинам прошвырнись, купи себе пару новых тряпок. Отвлекись ты от своего Ревина, не то тебя саму лечить придется.
— Ты не видишь в его зубах ничего страшного?
— Разумеется, нет.
Машенька начала успокаиваться. Закревская — специалист, она знает, что говорит. Может и правда не стоит делать из мухи слона?
— Ладно, спасибо. Тогда я, пожалуй, лягу спать. А то всю ночь пробегала, изнервничалась. Прикинь, я даже в обморок упала, когда увидела его с этими зубами…
— Делать тебе нечего!
Ангелина Львовна положила трубку и взялась за кофе. Он успел остыть. Вот так всегда. Только сядешь перекусить, обязательно кому-нибудь приспичит позвонить.
Она взглянула на перекидной календарь. Завтра у Ревина сеанс. Ей представится возможность полюбоваться на его золотую челюсть.
— Самойленко! — позвала она. — Олег!
Он почти сразу заглянул в дверь, как будто только и ждал приглашения.
— Чего изволите?
— Ты бы поставил себе на передние зубы золотые коронки? — спросила Закревская.
Психотерапевт задумчиво погладил свою бородку.
— Золотые? Нет, конечно. Это же не современно…