И она ушла до того, как Конн или Хонор успели ответить.

На минуту после того, как вихрь умчался, за столом повисло молчание. Затем Конн сказал задумчиво:

— Вижу, она для тебя сущее наказание. А твоя мать?..

— Моя мать вновь вышла замуж несколько лет назад и переехала на Восточное побережье. Адена захотела остаться здесь со мной. Бывают моменты, когда я опасаюсь, что не смогу с ней справиться, но, в общем, она хорошая.

— Возможно, — осторожно предположил Конн, — ей нужна была более твердая рука, когда она росла.

— Ей было всего восемь, когда убили папу. — Хонор постаралась положить конец расспросам.

— А сколько было тебе?

— Тринадцать. Конн, я действительно не хочу говорить о прошлом, — спокойно объяснила она.

Он минуту пристально смотрел на нее.

— Ты не можешь сделать вид, что прошлого не существует.

— Я и не делаю вид, что его не существует, — холодно сказала она. — Просто я предпочитаю его не обсуждать. Обстоятельства, окружающие смерть моего отца, были, ну… драматичными для всех нас. Меня они чуть было не уничтожили. Боюсь, тринадцатилетние подростки имеют тенденцию воспринимать вещи слишком серьезно.

— Что произошло, Хонор?

Она посмотрела на него поверх края своей кофейной чашки:

— Зачем ты хочешь знать?

— Затем, что я хочу знать о тебе все.

Хонор закрыла глаза:

— Поверь мне, тебе не нужно знать об этой стороне моей жизни.

— Но я хочу, — возразил он тихо, но непреклонно. — И я не прекращу задавать вопросы, пока не получу все ответы.

Она в сердцах поставила чашку на блюдце, раздражаясь его настойчивостью.

— Хорошо. Я тебе расскажу. Я дочь человека, который был убит вместе со своим партнером, когда занимался незаконной перевозкой оружия на Ближний Восток. Это ответ на твой вопрос? Это было отвратительно, непонятно и больно. Газеты пестрели заголовками. Они называли моего отца предателем и преступником. Общий смысл всех статей сводился к тому, что в конце он получил по заслугам.

— Вместе с его партнером, — медленно сказал Конн.

— Если хочешь знать мое мнение, — горько сказала Хонор, — я всегда думала, что настоящим преступником, вероятно, был его партнер. Могу поспорить, что мой отец поймал его на махинациях с оружием и его приятель вытащил пистолет. В конечном счете, они оба умерли. Мой отец был, очевидно, тоже вооружен.

Хонор проглотила свой детский гнев.

— Считалось, что они оба были респектабельными представителями нефтяного бизнеса, — вздохнула она.

Глаза Конна сощурились, а пальцы сжали ручку кофейной чашки, когда он смотрел на ее напряженное лицо.

— Ты всегда считала, что виноват во всем был партнер твоего отца?

— Никто теперь не узнает. Власти обвинили их обоих в контрабанде оружия. — Хонор покачала головой, стараясь успокоиться. — И думаю, что теперь это не так уж и важно, верно? Все было так давно.

— Некоторые люди не успокаиваются, пока не свяжут концы с концами, — сказал Конн Ландри так тихо, что Хонор не была уверена, что расслышала его.

Она быстро подняла голову, пристально рассматривая его лицо с растущим пониманием.

— И ты из таких людей, верно? — отважилась она. — Из тех, кто связывает концы с концами. Ты любишь платить по счетам.

— Да.

Это «да» произвело на Хонор эффект поднятого для удара ножа. «Константин Ландри честен, откровенен и крайне правдив», — решила она.

Он не дал ей никакой новой информации, зато усилил ощущение опасности, парящей, подобно ауре, вокруг него.

Воспоминания о прошлой ночи перепутались у нее в голове с предчувствием беды, которое Конн вызывал, у нее. Адена была права, когда сказала, что этот мужчина не похож ни на какого другого мужчину в мире Хонор.

Хонор мгновение поразмышляла о том, что было бы мудро прекратить эти отношения, но в глубине души понимала, что не сможет этого сделать. Не теперь. Конн заявил, что они уже связаны вместе, и в глубине души Хонор понимала это. У нее возникло острое желание пойти по опасной тропе, которая может провести мимо эмоциональных барьеров Конна Ландри. На несколько минут прошлой ночью ей было позволено пройти через барьеры. Она хотела еще возможностей познать человека, находящегося за кажущимися непреодолимыми стенами холодного контроля.

Хонор приняла решение в теплом свете нового дня. Она пойдет на риск, связанный с отношениями с Константином Ландри. А на самом деле у нее и выбора-то не было.

«Это не любовь. Не может быть!» — повторяла Хонор, по крайней мере, пятнадцать раз на день несколько дней спустя в пятницу, работая над пространственным планированием одного из заказов в своем офисе. Она знала этого мужчину всего около двух недель, мало того, если быть честной с самой собой, на самом деле она знала о нем очень немного.