— Это прямо как декорации к мюзиклу! — сказала я. — Я тоже хочу такой зонтик.

— Мы искали денёк посолнечней, — сказал Гидеон. — И год поспокойней.

Он оставил свой цилиндр в подвале. На его месте я поступила бы точно так же, поэтому я не сказала ему ни слова в упрёк.

— А почему бы нам не встретиться с ней прямо в Темпле, когда она придёт на элапсацию?

— Я уже дважды пробовал это сделать. Не так-то просто было убедить хранителей, что я пришёл с миром. На мне был перстень, я знал пароль, но всё безрезультатно. Реакцию хранителей из прошлого предугадать невозможно. Если произойдёт заминка, они, скорее, кинутся защищать путешественника во времени, которого они знают и видят постоянно, чем какого-то непонятного пришельца из будущего. Так они и поступили сегодня ночью, и затем утром. Возможно, если мы посетим её дома, шансы на успех увеличатся. К тому же, мы возьмём неожиданностью.

— А не может такого случиться, что к ней приставят круглосуточную охрану? Она же, в общем-то, знает, что рано или поздно мы должны явиться, да и она сама ждёт нас, притом много лет подряд, не так ли?

— В Хрониках Хранителей нет никакого упоминания о дополнительной охране. Только тот страж, который должен следить за домом каждого путешественника во времени.

— Человек в чёрном! — воскликнула я. — Возле нашего дома тоже один такой ходит.

— Не очень-то хорошая конспирация, правда? — Гидеон ухмыльнулся.

— Да уж. Моя младшая сестра считает, что он волшебник, — тут я вдруг подумала ещё об одной вещи. — А у тебя есть братья или сёстры?

— Младший брат, — сказал Гидеон. — Но он уже достаточно взрослый и самостоятельный, ему семнадцать.

— А тебе?

— Девятнадцать. По подсчётам нашего времени.

— В школу ты больше не ходишь, чем же ты тогда занят целыми днями? Кроме того, что ты постоянно прыгаешь в прошлое. Ну и кроме всякой там игры на скрипке и тому подобного.

— Формально я студент Лондонского университета, — сказал он. — Но этот семестр я, наверное, прогуляю.

— А ты студент какого факультета?

— Отчего это ты вдруг стала такой любопытной, а?

— Надо же мне чинно вести беседу, — сказала я. Эту фразу я услышала у Джеймса. — Так что, какой факультет?

— Медицинский, — Гидеон, казалось, немного смутился.

Я подавила возглас удивления и опять отвернулась к окну. Медицинский. Интересно-интересно!

— Этот тип из твоей школы — ты с ним встречаешься?

— Что? Кто? — я озадаченно посмотрела на Гидеона.

— Тот, который положил руку тебе на плечо, — спросил он как бы мимоходом, в голосе его сквозило безразличие.

— А, ты про Гордона Гельдермана? Ах, боже мой…

— Если вы не вместе, почему ты разрешаешь ему прикасаться к себе?

— Я не разрешаю. Честно говоря, я просто не заметила, что он это сделал.

А всё потому, что я была так увлечена наблюдением за Гидеоном и Шарлоттой, за их обменом любезностями. Вспомнив об этом, я залилась краской. Он же поцеловал её. Ну, или почти поцеловал.

— Ты почему покраснела? Из-за Гордона Геллана?

— Гельдермана, — поправила я.

— Ладно, Гельдермана. На вид он настоящий дурачок.

Я рассмеялась.

— Не только на вид, — сказала я. — Болтает всякую чепуху. И целуется ужасно.

— Такие подробности меня не интересовали, — Гидеон нагнулся и стал завязывать шнурки. Затем он выпрямился, скрестил руки на груди и выглянул из окна. — Вот, это уже Белгрейв-роуд. Интересно тебе поглядеть, как выглядит твоя пра-прабабушка?

— Да, и даже очень, — я сразу же забыла, о чём мы говорили несколько секунд назад.

Как же это всё-таки странно. Моя пра-прабабушка, которую мы вот-вот навестим, была немного младше моей мамы.

Кажется, она удачно вышла замуж. Дом на Итон-плейс, где затормозил наш экипаж, выглядел просто шикарно. А швейцар, который открыл дверь, был тоже просто шикарным. Даже более величественным, чем мистер Бернхард. На нём были белые перчатки!

Пока швейцар рассматривал визитку Гидеона и выслушивал его объяснения, его взгляд недоверчиво скользил по нашим лицам. Гидеон уверял его, что мы своим неожиданным появлением решили сделать хозяевам сюрприз. Конечно же, леди Тилни очень обрадуется, когда услышит, что навестить её зашла старая подруга Гвендолин Шеферд.

— Мне кажется, ты для него недостаточно изысканный, — сказала я, когда швейцар с визиткой удалился докладывать о нас господам. — Такой ты скучный без цилиндра и бакенбард.

— И без усов, — сказал Гидеон. — У лорда Тилни такие усищи, от одного уха до другого. Видишь? Там впереди висит его портрет.

— Вот это да, — сказала я. Ох и странные кавалеры нравились моей пра-прабабушке. Это был специальный вид усов, которые по ночам накручивают на бигуди, чтобы они днём так браво смотрелись.