На острове

В главном американском бестселлере лета 2012 года двое людей, оказавшихся на необитаемом острове, пытаются выжить и постепенно влюбляются друг в друга.

Учительнице английского языка Анне Эмерсон тридцать лет, и она жаждет приключений. Устав от холодных зим Чикаго и зашедших в тупик отношений, она с радостью соглашается провести лето на тропическом острове, обучая шестнадцатилетнего Ти-Джея.

Ти-Джей Каллахан не хочет никуда ехать. Его рак вошел в стадию ремиссии и он хочет вернуться к нормальной жизни. Но родители настаивают, чтобы он провел лето на Мальдивах, восполняя пробелы в знаниях за пропущенный учебный год.

Анна и Ти-Джей садятся в частный самолет, который должен был приземлиться на летней вилле Каллаханов, но когда пролетают над двенадцатью сотнями островов Мальдивского архипелага, случается немыслимое. Самолет терпит крушение и падает в кишащий акулами океан. Анна и Ти-Джей добираются до земли, но вскоре понимают, что оказались на необитаемом острове.

Поначалу их заботило только выживание, и они трудились не покладая рук, добывая воду, еду, огонь и кров. Им удалось обеспечить себя всем необходимым для жизни, но пока дни становились неделями, а недели – месяцами, новоявленные робинзоны столкнулись с множеством других преград: бешеными тропическими штормами, опасными морскими обитателями, возможностью возвращения рака.

И когда Ти-Джей празднует очередной день рождения на острове, Анна начинает задумываться, не самое ли страшное испытание из пережитых на острове – это жить бок о бок с мальчиком, который превращается в мужчину.

Июнь 2001

Мне было тридцать, когда гидросамолет, на котором летели мы с Ти-Джеем Каллаханом, рухнул в Индийский океан. Ти-Джею исполнилось шестнадцать, и он уже три месяца находился в ремиссии после лимфомы Ходжкина [1] . Пилота звали Мик, но он умер еще до удара об воду.

В аэропорт меня отвез мой парень Джон, хотя он стоял третьим в списке желаемых провожатых после мамы и моей сестры Сары. Мы пробивались сквозь толпу, таща за собой большие чемоданы на колесиках, и мне казалось, что в этот день из Чикаго решили упорхнуть все его жители. Когда мы наконец подошли к стойке «Американских авиалиний», билетный кассир улыбнулся, приклеил бирки на мой багаж и вручил мне посадочный талон.

– Благодарим, что воспользовались нашими услугами, мисс Эмерсон. Я зарегистрировал вас на все стыковочные рейсы до Мале. Приятного полета.

Я положила посадочный талон в сумочку и повернулась, чтобы попрощаться с Джоном.

– Спасибо, что довез меня.

– Я провожу тебя, Анна.

– Это необязательно, – покачала я головой.

Джон пожал плечами.

– Но я хочу.

Мы молча пошли вперед маленькими шажками в толпе семенящих пассажиров. У выхода на посадку Джон спросил:

– Как он выглядит?

– Худой и лысый.

Я оглядела толпу и, заметив Ти-Джея, улыбнулась, потому что его темные волосы уже отрастали. Помахала, и он ответил мне кивком, а сидящий рядом с ним паренек толкнул его локтем под ребра.

– А второй кто? – спросил Джон.

– Наверное, его друг Бен.

Ссутуленные на сидениях мальчики были одеты так, как и большинство шестнадцатилетних подростков: длинные мешковатые спортивные шорты, футболки и расшнурованные теннисные туфли. На полу у ног Ти-Джея притулился темно-синий рюкзак.

– Уверена, что хочешь этим заниматься? – спросил Джон. Он сунул руки в задние карманы брюк и уткнулся взглядом в истоптанное ковровое покрытие.

Ну, одному из нас надо сделать хоть что-нибудь.

– Да, уверена.

– Прошу, не принимай никаких окончательных решений до возвращения.

Ноток иронии в его просьбе не прозвучало.

– Я же пообещала, что не стану.

Хотя на самом деле вариант оставался только один. Я просто решила отложить объявление до конца лета. Джон обнял меня за талию и поцеловал в губы. Поцелуй длился на несколько секунд дольше, чем принято в подобных людных местах. Смутившись, я отстранилась, краем глаза заметив, что Ти-Джей и Бен все видели.

– Я люблю тебя, – сказал Джон.

Я кивнула:

– Знаю.

Покорившись неизбежному, он поднял мою дорожную сумку и повесил ремешок мне на плечо.

– Приятного тебе полета. Позвони, как доберешься до места.

– Хорошо.

Джон ушел, и я смотрела ему вслед, пока он не затерялся в толпе, а затем разгладила юбку и пошла к мальчикам. Увидев, что я приближаюсь, они потупились.

– Привет, Ти-Джей. Отлично выглядишь. Ты готов?

Он коротко посмотрел мне в глаза.

– Да, конечно.

Мальчик набрал вес и уже не был таким бледным. На зубах у него были скобки, которых я прежде не заметила, а на подбородке – маленький шрам.

– Привет. Я Анна, – обратилась я к соседу Ти-Джея. – А ты, наверное, Бен. Как прошла твоя вечеринка?

Подросток смущенно покосился на Ти-Джея.

– Э-э, нормально.

Я вытащила мобильный и глянула на часы.

– Я сейчас вернусь, Ти-Джей. Хочу проверить, как там наш рейс.

Уходя, я услышала, как Бен бормочет:

– Чувак, твоя нянька горячая цыпочка.

– Она мой репетитор, придурок.

Я не придала значения их словам. Будучи преподавателем старшей школы, я расценивала специфические комментарии от одуревших от гормонов подростков как издержки профессии.

Убедившись, что наш рейс по-прежнему в графике, я вернулась и села на пустое кресло рядом с Ти-Джеем.

– Бен ушел?

– Ага. Его мама устала нарезать круги по аэропорту. Он не позволил ей зайти с нами сюда.

– Хочешь перекусить?

Ти-Джей покачал головой:

– Я не голоден.

Мы неловко молчали, пока не пришло время проходить на посадку. Ти-Джей последовал за мной по узкому коридору к нашим местам в салоне первого класса.

– Хочешь сесть у окна? – спросила я.

Мальчик пожал плечами.

– Конечно. Спасибо.

Я отошла в сторону и подождала, пока он не устроился в кресле, а потом села в соседнее и пристегнулась. Ти-Джей вытащил из рюкзака плеер и надел наушники, тем самым давая понять, что не заинтересован в разговоре. Я вытащила из сумки книгу, самолет взлетел, и мы оставили Чикаго позади.