– Нет уж!
– Анна повернулась боком и одной рукой заложила длинные волосы наверх.
– Я еще полюбуюсь! А то пока зеркало новое купим… кстати!
– остановила она Генриха, когда тот уже взялся за дверную ручку.

– Что?
– с улыбкой обернулся тот.

– Как долго я теперь буду так выглядеть?

– Всегда!

– Всегда-всегда? И не постарею?!

Он отрицательно покачал головой.

– Ура! Ну иди, иди, - Анна повернулась другим боком, - я могу так долго стоять и отвлекать тебя, прости!

Генрих засмеялся и вышел.

Масси уже проснулся и сидел, как всегда, перед телевизором, постоянно переключая каналы.

– Доброе утро, босс!
– услышав шаги, он обернулся.
– Как там ваша подопечная?

– Прекрасно!
– Холлисток сел рядом.
– А у тебя что?

– Был звонок. Я там все записал, но будут еще перезванивать, - Масси показал на рабочий стол.
– Мужик, наверное, с секундомером стоял у телефона, дожидаясь десяти часов. Ох уж мне эти немцы!

– Быть пунктуальным лучше, чем не быть им, - ответил Холлисток.

Он подошел к столу и прочитал каракули своего помощника:

– Эрих Комбеккер. Консультация, запись.

– Я ему говорю, перезвоните попозже, если хотите поговорить с самим доктором, - сказал Масси, - а он - во сколько, да во сколько? А откуда я знаю!? Сказал, что через сорок пять минут, чтобы отвязаться. Сейчас перезвонит, можно не сомневаться.

– Сходи за газетами, - сказал Генрих, направляясь, тем временем, в свою комнату.
– И купи еще большой букет цветов.

– Каких?
– Масси с готовностью встал.

Холлисток, уже стоя на пороге своей комнаты, внезапно задумался.

– Пусть будут красные и белые розы, - наконец сказал он.
– Только постарайся незаметно пронести их в дом.

– Ясно. Сделаю, босс.

– Иди.

Когда Масси ушел, Холлисток переоделся в домашний халат, умылся, и налив в чашку теплого чая, сел за стол. Не успел он сделать и двух глотков, как раздался телефонный звонок.

– Алло!
– Генрих не спеша снял трубку.

– Доброе утро. Могу я услышать доктора Холлистока?

– Это я, здравствуйте.

– Здравствуйте!
– мужчина на другом конце провода глубок, и как-то облегченно вздохнул.
– Я хотел бы прийти к вам для консультации, но сначала мне нужно убедиться, что я приду по адресу.

– Слушаю вас, герр…, - Холлисток сделал паузу, предлагая своему собеседнику назвать себя.

– Комбеккер. Эрих Комбеккер.

– Слушаю вас, герр Комбеккер.

– У меня вопрос по наследству. Вернее, с наследством все ясно, но меня сильно обманули при его распределении, причем сделал это родной брат.

– Что вы хотите услышать от меня?
– Холлисток сделал большой глоток и поставил чашку на стол. Наследственные дела были для него всегда интересны, потому что именно имущественные споры среди родственников делают из людей бездушных и жадных зверей, заставляя эмоции буквально выплескиваться через край. В таких случаях опытному Холлистоку не составляло труда добиться от них желаемого, играя на самых низменных чувствах, таких как алчность, ненависть и предательство. Вот и сейчас он, почувствовав, что позвонивший именно его клиент, мысленно поздравил себя с очередной удачей, и ответ Комбеккера не обманул его ожиданий :

– Я хочу услышать ваше авторитетное мнение по поводу моих дальнейших действий. Обращение к нашим местным светилам ничего не дали, каждый предлагает смириться и подчиниться сложившимся обстоятельствам. Закон соблюден полностью, и обратной силы не имеет. Но закон это слова, а жизнь это жизнь. Закон соблюден, но справедливость не восторжествовала. Я надеюсь, не очень запутал вас, герр Холлисток?

– Нет, отнюдь. Наоборот, я отлично вас понял, герр Комбеккер, и готов дать вам консультацию, которая должна помочь вам в разрешении вашей проблемы. Какое время вам удобнее для посещения?

В этот момент в квартиру вошел Масси Грин с пачкой газет в одной руке и огромным букетом роз в другой. Холлисток взглядом заставил его помолчать, потому что громогласный Масси уже с порога собирался отрапортовать о выполнении возложенных на него поручений.

– Мне лучше было бы часа в три, - между тем, немного подумав, ответил Комбеккер.
– Это нормально?

– Да, пожалуйста. Я вас записал и буду ждать.

– Одну секунду, - мужчина хотел что-то спросить, но никак не решался.