Но Сэмми и Буль не просто работали вместе, они были здорово привязаны друг к другу. Буль был не наемный дракон, он был практически членом семьи. И систему условных знаков они выработали давно.

Тихий, на грани слышимости, свист, от которого у трусливых людей просто волосы на голове шевелятся: «На меня напали».

Бросив кастрюлю, Сэмми в несколько прыжков добежал до Буля.

На вьюках нагло висел худенький человечек в зеленых одеждах. Лесной воришка. Подкрался из зарослей.

В другой раз Сэмми просто дал бы ему пинка в сторону ближайших деревьев, но тут решил сдать негодяя в королевскую управу, чей представитель обязательно должен проживать на постоялом дворе.

Уж больно зол был Сэмми.

Он стащил подлеца за ногу, повалил на землю и связал его же собственной одеждой. Затем огляделся вокруг: граница стоянки была недалеко. Он ухватил пленника за шиворот и отволок, изгваздав в дорожной пыли, сначала до обочины, а затем и на заросший бурьяном пятачок прошлогодней мелкой ярмарки. Здесь формально уже была нейтральная территория, и воришка прекрасно понял, в чем дело.

— Добрый господин, отпусти меня, пожалуйста, — тут же заныл он. — Неужели тебе меня не жалко? Я же не успел ничего взять, — и, поспешно добавляя в голос побольше слезы: — Я и не хотел, меня заставили, я в семье младшии-и-ий…

— Что ты там лепечешь? — изумился Сэмми. — В какой семье?

— А что мне было делать, — продолжал воришка, жалобно хныча, — у нас еще есть младшенькие, им есть нечего, а я не хочу воровать, я к гончару в подмастерья хотел, а Энни и Джорджи голодают уже три дня, и меня…

— Да ты же сказал, что младший? А тут еще какие-то младшенькие, — усмехнулся Сэмми. Он стоял, грозно уперев руки в бока, и присматривался к пленнику. Подросток еще. Потому и такой хлипкий-костлявый. Ненамного старше его первенца. Тьфу. Не сдавать же ребенка в тюрьму? А с другой стороны, этот ребенок, поди, уже лет десять профессионально промышляет…

— Так то мла-а-адшенькие, которые мелкие, а я-то просто младший, это которые работать могут. Вот и заставляют… Как что опасное — валяй, говорят, тебя не жалко, а может, дракон такого костлявого не сожрет… А я куда дену-у-усь…

«Хоть и пройдоха, а вообще-то, похоже на правду», — подумал Сэмми.

— Семья у нас большая, живем в лесу испокон веку, и тут же по лесам промышляем. А где же еще? Негде…

Сэмми раньше не приходилось разговаривать с такими. Что воровские шайки на торговых путях шарят, знал, как не знать. А вот что за люди, как ухитряются прожить на это, ведь королевская охрана не дремлет, да и извозчики — народ суровый, — об этом иногда, если заходила речь за кружкой пива, задумывался.

— Чем же промышляете-то?

— Да ничем, дяденька… так, поманенечку, копейку стащишь, картошинку сжуешь…

— И что, на целую семью хватает? — Сэмми решил узнать для себя нечто новое, заодно от грустных мыслей отвлечься. И старательно изобразил сыщика. — Ох, не верю я тебе, малец…

— Вот то-то и не хватает! Кто с собой много возит, это надо на почту королевскую или большой обоз нападать, у нас такой силы нет, это другие семьи. Да у них и сговор с патрулями, непросто это… — парень увлекся и перестал хлюпать. Но вдруг съежился весь: заметил, что разболтался. Голову в плечи втянул, связанными сзади рукавами по земле заелозил.

Сэмми понял, что сыщика из него не выйдет: даже такого растяпу не умеет разговорить.

Но тут нежданно помог Буль. На всякий случай не нарушая регламента отрыва лап от земли и соблюдая осторожность в прочих телодвижениях, он просто навис внушительной башкой над самой головой воришки. И капнул слюной.

Тот в ужасе задрал голову. Буль улыбнулся во все шестьдесят четыре зуба.

Воришка побелел и затрясся. Сэмми потер руки:

— Ну-с… так что ты надеялся у меня в тюках найти? Картошечку? Али копеечку?

— Дяденька! Все, все скажу!!! Пусть только он меня не ест!

Сэмми сурово кивнул:

— Валяй.

— Ну, это… мы же как… мы же кормимся чем? По мелочи: если кто едет один да на лошади… Или вот туточки, на стоянке, чего не доглядят, сторожей не выставят… Только и взять-то с них: часики там, оружие какое, если не дешевка, или, ну, цепочку. Кошелек редко достанется, кошельки-то они лучшей всего берегут. Стало быть, продавать надо — на что в лесу цацки? В рот не покладешь. А продать только в Краснокраде можно, там и люди особые есть… С этого и живем… Но плохо, вот как на духу скажу! Вовсе плохо. Люди те — делиться же с ими надо! А они же городские, куды нам деться, оберут, как липку.

Сэмми только и смог, что головой покачать. До чего же сложна жизнь у простых лесных грабителей.

— А что же, своим трудом пропитания раздобыть не можете?

— Да что вы, дяденька, какой в лесу труд? Охотиться нельзя — королевское все кругом. За ободранного оленя нам так отмерят — сколько за сотню ободранных путников не схлопочешь. Лес валить, та ж печаль, уж не то чтобы поле расчистить под посев. Кажное дерево королевское. У крестьян, опять же… еды без денег не получишь. Силой отобрать — тоже не того… живо на вилы подымут…