Шрифт:
Упомянутый малый организм не принимал участие в государственном совете, он спокойно перемещался под плинтусом, отталкиваясь всеми четырьмя конечностями от всего, от чего там можно было оттолкнуться и продвигал свое тело вперед в поисках пищевой протоплазмы.
– Слышите? – поднял указательный манипулятор самец внутренних дел. – Я вам подарю кошку.
– Еще одну? Бесполезно. Они зажрались тут, по прямой обязанности работать не хотят. Сколько раз говорил: не кормите! Нет, вечно кто-нибудь что-нибудь сунет.
– У меня та же история…
– Но я попросил вас остаться не за тем, чтобы обсуждать кошек. Меня больше интересует, ловит ли мышей мой министр.
– По мере сил. Мой агент отбил вчера вечером шифрограмму о том, что в окрестностях Гельсингфорса скрывается опасный государственный преступник. И не просто скрывается, а намерен вскоре прибыть в столицу для возбуждения, так сказать, рабочих на неповиновение и забастовки.
– Я рад, что у вас столь серьезно поставлена служба информирования, но почему вы докладываете государю о каком-то бунтовщике? Мало ли у нас на Руси бунтовщиков, мечтающих о революции? Едва ли не у меня во дворце сидят люди, болтающие о реформах и революции.
– Напомню вашему величеству, что этот бунтовщик подходит под описание человека, о коем мы говорили в бане. Помните, Григорий дал наводку…
– Ах, да. Мессия…
– Новый Будда. Все подходит – животик, возраст, лысина, ласковый взгляд с прищуром. Очень авторитетный политический преступник. Этот может набаламутить, заварить такую кашу…
– Я надеюсь, вы его не упустите.
– За преступником установлено наблюдение. Мой агент получил самые решительные инструкции по недопущению этого человека в город, чтобы спасти столицу от беспорядков. Вы бы удивились, государь, когда б узнали, кто этот агент. Но, увы, этика профессии не позволяет мне даже вам говорить его имени. Быть может, когда-нибудь…
– Значит, вы уверены, что этот юркий фитиль не проберется к нашей пороховой бочке?
– Мышь не проскочит.
– Что ж… Надеюсь, вы лучшая из моих кошек.
§ 11 «…идентифицировал нужный знак и фалангами манипуляторов постучал…»
Планета в своем обычном верчении отворачивала нагретый бочок от звезды, отчего казалось, что светило краснеет и заваливается за горизонт. Фотоэкспозиция падала, и на быстро темнеющем берегу две сгорбленные фигурки самцов, сидящих по обе стороны от бурно окисляющейся кучи древесины, усердно питались, обмениваясь короткими сообщениями.
– Никак не могу привыкнуть к вашему виду без бороды.
– Привыкайте, Григорий Евсеевич. Конспирация превыше всего!.. Вы кушайте, кушайте, не стесняйтесь. Это нам товарищи из Питера продукты прислали.
– Надежные товарищи?
– Несомненно, посмотрите, какой чудесный окорок… Да, кстати, Григорий Евсеевич, я дам адресок, подкиньте этому товарищу «Искру» для распространения. Нам распространители очень нужны.
– Нет вопросов, подкину, конечно. Сколько ему?
– А сколько попросит, столько и дайте… И еще. Вы знаете, что в Питере предреволюционная обстановка?
– Кто вам сказал такую… В смысле, откуда вам это известно?
– У меня, батенька, свои источники информации… Поэтому я завтра же отправляюсь в столицу. Надоели эти свинорылые…
– Но это очень опасно! Партия не может допустить, чтобы…
– Оставьте! Партия – это я. И я вполне могу допустить себя до того дела, которому посвятил жизнь… Еще кусочек возьмите. Нет, не этот, это мой… И если дело революции того требует, я готов отправиться туда незамедлительно. Завтра же купите мне билет в первый класс.
– В первом классе вас возьмут. Где вы видели, чтобы рабочие ездили первым классом?
– Действительно. Швейцарские привычки. Необходимо избавляться от буржуазных привычек, как вы считаете, а?
– Необходимо, товарищ Николаев.
– Именно, что Николаев! Именно! Наконец-то вы привыкли!.. И вот этот товарищ Николаев завтра поедет в кабине машиниста, как простой рабочий, простой помощник машиниста. Никто не будет искать меня на паровозе.
– Что, и уголь будете лопатой кидать?!.
– Ну, не до такой степени, конечно. Уголь будет кидать второй помощник машиниста, а я поеду первым. Нужно только хорошенько заплатить товарищам.
– Это без вопросов, заплатим. Но лаковые ботинки придется снять. Попробую завтра достать вам что-нибудь более пролетарское.
– Уж постарайтесь, голубчик… А когда мы придем к власти, у каждого пролетария будут лаковые ботинки на выход и бутылка шампанского в буфете, это я вам гарантирую! А туалеты мы будем строить из чистого золота!