– Мы ему ничего не должны, он нам ничего не должен. На том и порешим.

– Нехорошо, – протянул Тимоха. – Позор на нас ляжет.

Средний брат понимал, что старший не мог этого не сказать, а потому высказал заранее заготовленные аргументы:

– Да перед кем он нас опозорил? Кто видел?

Петруха хотел еще выразиться в том смысле, что нам и сильнее на ноги наступали, но прикусил язык. И так ситуация хреновая, зачем вспоминать всякие мерзости?

– А мозаичнику скажем, что разобрались с мужиком типа по понятиям, – поддержал речь Николай Николаевич. – И закроем тему.

– В общем, отмажемся.

Старший тяжело вздохнул:

– Все согласны?

– Согласен, – буркнул Петруха.

– Согласен, – буркнул Николай Николаевич.

Тимоха почесал в затылке, выждал пару мгновений и вдруг сообразил, что не хватает еще одного родственного отклика. Поглощенные проблемами Бобры упустили из виду, что четвертый брат исчез из-за столика.

– Митроха где?

– За коктейлем пошел, – припомнил Николай Николаевич.

– А чего ему самому бегать?

– Захотелось.

– Другого ему захотелось, – усмехнулся Петруха. – Вон он, у бара. Метелку какую-то клеит.

– Бояться меня не надо, – щедро улыбнулся Митроха, продемонстрировав два ряда золотых фикс. – Я тута хозяин. А хозяевам положено быть к гостям этими… гостеприимными.

– Вы владелец клуба? – уточнила Лика.

– Я делаю так, что клуб работает, – пояснил Бобры. – Обеспечиваю.

– Как интересно!

– Еще бы тебе неинтересно, – пробурчал Митроха, и его рука скользнула на талию женщины.

Лика улыбнулась и не стала протестовать. Напротив, повернулась немного, чтобы канторщик смог оценить ее обнаженные до бедер ноги.

– Позволь угостить тебя…

– Лика.

– А я – Митроха. Люблю знакомиться с девчонками… в худшем смысле этого слова.

– А это как? – игриво осведомилась Лика.

Канторщик потянулся и принялся нашептывать ей что-то на ухо.

Кошелев угрюмо вздохнул. Ну что же, раз так, значит – так. Конечно, ему хотелось оказаться на месте Митрохи, хотелось обнимать Лику, а потом отвести ее наверх, в комнаты, но… «Ты работаешь на нее, Мартин, тебе не светит».

Он допил сок, отставил опустевший бокал, огляделся и увидел, что мужики, оккупировавшие угловой столик, подают ему знаки.

«Черт!»

Но делать нечего, надо идти. Мартин покосился на Лику, которую продолжал лапать плечистый канторщик, поднялся и подошел к его дружкам.

– Знаешь нас?

– Разумеется.

Старший Бобры важно кивнул и приказал:

– «Балалайку» покажи.

Кошелев без разговоров повернулся затылком, и Петруха, доставший из кармана куртки сканер, считал чип.

– Все нормально. Охранник из фирмы.

– Как звать? – поинтересовался Николай Николаевич.

– Мартин.

– Скажи, Мартин, – обратился Тимоха к Кошелеву, – что за лохов ты привел?

– Туристы из Союза, – коротко ответил телохранитель.

– Богатые?

– Не нищие.

– Что за метелка?

– Жена мужика.

– Жена! – присвистнул старший Бобры. – А с кем он наверх подался?

– С наложницей.

– Круто, – оценил Петруха. – Не зря говорят, что муж хорош только в постели с чужой бабой!

Мартин молча пожал плечами.

Бобры переглянулись и дружно заржали.

Она не запаниковала.

Все в порядке. Она заставляла себя успокаиваться, но против воли вспыхивала:

«Чертов сыщик!!!»

И руки против воли сжимались в кулаки.

«Хитрый мерзавец!»

После истории с Фадеевым Эмиру проверяли не один раз. Всех интересовало, что на самом деле произошло с Железным Ромом. Как его достали? Кто достал? А самое главное – куда делась Петра? Дознаватели СБА ограничились стандартным допросом, провели его сухо и вежливо, записали ответы, ушли и больше не появлялись. Ну, последили за Эмирой два месяца, но разве это серьезно? Так, для порядка. Родные ребята из ОКР оказались менее доверчивыми. Мало того, что вопросов они задали не в пример больше, так еще и на детектор лжи таскали. К счастью, обманывать устаревшую машинку капитан Го умела. Хотели даже «сыворотку правды» колоть, но передумали. Поверили. Приходило к Эмире еще несколько человек, нюхачей частных, нанятых заинтересованными корпорациями, но с ними Го знала, как поступать: с некоторыми поговорила, некоторых выгнала. На какое-то время затаилась, работала как обычно, к деньгам, что оставил Фадеев, не прикасалась, к Петре не приближалась. И лишь когда убедилась, что от нее действительно отстали, стала понемногу поднимать голову. Издалека проверила Петру, поняла, что у девчонки все нормально. Подготовила надежное укрытие, где в случае необходимости можно отсидеться. Приказала себе не прикасаться к деньгам без острой необходимости…

И не сдержалась.

Проклятый карнавал заставил Эмиру забыть об осторожности. Захотелось праздника, захотелось окунуться в атмосферу беззаботного веселья, захотелось блистать, быть яркой, желанной, захотелось сводить с ума…

На чем и погорела.

Расходы на карнавальный костюм оказались значительно большими, чем она ожидала. Впрочем, у Го были средства, был счет, на который поступали гонорары за частные контракты, и руководство об этих деньгах знало. Суммы, что лежала на счете, с лихвой хватило бы на подготовку к карнавалу, но, на свою беду, Эмира решила сохранить все в тайне и не пользовалась чистыми деньгами.