Шрифт:
это по-русски - Надежда.
НАРОДНЫЕ ПЕВЦЫ
Так с давних пор заведено на свете,
Когда пора великих битв придет
Слагают песни смелые поэты,
И эти песни в бой ведут народ.
Над миром летят недаром
Песни наших певцов.
В наших руках гитара,
За плечами - знамена отцов.
Властители тех песен так боятся,
Что не посмеют им открыть лица.
Дантес был только подставным паяцем,
А в сердце русской песни целил царь!
И вечно в этих песнях боль и сила,
Насмешка и решительность живет.
За них казнили славного Джо Хилла,
И Лорку повели на эшафот.
И Хара пел под дулом пистолета,
Им не судьба забыться и пропасть.
А руки, на которых кровь поэта
Над народом не удержат власть!
А там, где за молчанье дарят сытость,
А за смиренье - звание борца,
Поэты не идут в покорной свите,
А жгут глаголом слабые сердца.
Их вечный гонорар - плевки и раны,
И память и любовь иных веков.
Великие поэты гибнут рано,
Они нужны в компании богов.
НАСТОЙЧИВОСТЬ
Тебя увидел я в закат -
Ты шла с ведерком по воду.
И для знакомства был я рад
Воспользоваться поводом.
И тогда
Очень тихо, очень скромно
Заскулил я,
Словно пес бездомный.
И ты сказала: - "Боже мой,
Какой огромный рыжий пес!"
Потом, когда мы шли домой
Ведро твое в зубах я нес.
Только ты
Прогнала меня потом.
Не поладил
Я с твоим котом.
Я скрылся - и вот я выход нашел,
И мягко, как кот, опять я пришел.
И ты сказала: - "Боже мой
Какой огромный рыжий кот!
Я не пущу тебя домой,
Хватает мне и так забот.
Уходи.
Я котам не очень верю.
И не стой ты
Ночью перед дверью."
Лишь месяц потух - я выход нашел,
И словно петух, опять я пришел.
И ты сказала: - "Петушок,
Ты рыжий, словно крашеный.
Таких нельзя и на порог.
Не кукарекай, страшно мне".
Уходи.
Петухам не очень верю,
И не стой
Утром перед дверью".
Я скрылся и вот - я выход нашел,
И как человек, опять я пришел.
Я нюхал в садике цветы,
А ты белье в тазу несла.
"О, Боже мой, - сказала ты,
Мне не хватало лишь осла.
Так и быть.
Если ты такой упрямый,
Заходи,
Познакомься с мамой".
НАЧИНАЮЩАЯ БАЛЕРИНА
В маленькой ее комнате
скромно так, скромно так.
Только этажерка, лампочка,
нету даже зеркала, лапочка,
И па-де-труа в тапочках,
Как по ветру бабочка, бабочка.
Дальше надо ей па-де-де,
только вдруг она падает.
Мало, говорит, тут таланта,
Нужно, мол, еще пуанты,
Чтобы на носочки встать,
Книгу с верхней полки достать.
В этой книге тысяча лиц,
И театр, и жизнь закулис.
Ни строки про счастье там нет
Только про балет, про балет.
Там спящая красавица
земли едва касается
под гром аплодисментов -
прекрасная, бессмертная.
Волны разноцветных лучей
по теченью трех скрипачей.
Острова - усталость и сон.
Как успех, полет невесом.
Там руками поют песенки,
Есть страница о ранней пенсии.
Кавалеры там сверхгалантные,
Сколько хочешь бери пуантов...