— Я уверена, леди Анджелина будет в восторге, — одобрительно кивнув, произнесла Розали и мысленно с огромным облегчением вздохнула.

Трешем отошел, чтобы тоже выбрать себе пару. До сих пор он танцевал каждый танец, строго выполняя обязанность хозяина, которая, должно быть, просто убивала его, одновременно захлестывая радостью всех его партнерш и их мамаш.

Анджелина вовсе не пришла в восторг. Но что она может сделать, кроме как устроить сцену? А это она сегодня уже сделала, подвернув лодыжку. Если она сейчас унизит лорда Уиндроу перед гостями брата, то станет темой для сплетен во всех гостиных Лондона в течение следующего десятилетия, а не какой-то там недели.

Она положила ладонь ему на рукав и удовлетворилась тем, что решила вести себя холодно и надменно, в точности как там, в гостинице.

— Ах, красавица, — пробормотал Уиндроу, ведя ее танцевать, при этом ему хватило наглости чуть приблизить свою голову к ее, — я сказал, что с удовольствием возобновлю знакомство с вами, но даже предположить не мог, каким огромным удовольствием это окажется. Сестра Трешема!

— Он сломает вам нос, вобьет все ваши зубы в глотку и поставит синяки под оба глаза, если только узнает, что вы посмели сказать мне в гостинице! — отрезала Анджелина.

— О горе мне, да, — согласился он. — И пересчитает мне каждое ребро. В смысле если перед этим он сумеет связать мне ноги, связать за спиной руки и привязать меня к столбу. А, и завязать мне глаза.

Мужчины — такие хвастливые глупцы!

— Я же не знал, — подобострастно произнес он, — и принял вас за простую смертную. — Анджелина посмотрела на него с ледяным высокомерием, и он хмыкнул: — Должно быть, я просто ослеп на оба глаза. Вероятно, мне повезло, что тот хныкающий трус оказался там, чтобы удержать меня от ошибки.

— Лорд Хейворд не трус! — отрезала Анджелина. — Никто не заставлял его выступить против вас и защищать меня. Он не знал, кто я такая, точно так же, как и вы. А когда вы собрались уходить, никто не заставлял его преградить вам дорогу и заставить принести извинения.

Уиндроу ухмыльнулся:

— Вероятно, он не только хныкающий трус, но еще и идиот в придачу.

Анджелина поджала губы. Она не собиралась вступать с ним в спор. Она уже сказала все, что хотела.

— Когда я вошел в бальный зал — к сожалению, слишком опоздав, — вы сидели рядом с ним, — заметил он. — Мне сказали, что вы растянули лодыжку во время первого танца, поэтому весь его остаток вам пришлось провести сидя. Я просто счастлив, что вы так быстро полностью оправились. Или же ваша травма была достаточно… э-э… удобной? Я заметил, что он танцует так, словно у него обе ноги деревянные.

— Я сидела с лордом Хейвордом, потому что мне этого хотелось! — отрезала Анджелина.

Музыка выручила ее, не дав разозлиться еще сильнее, и танец начался. К счастью, благодаря рисунку танца основную часть времени они находились далеко друг от друга, так что поддерживать беседу почти не приходилось, но когда он мог сказать ей несколько слов без риска быть подслушанным, то засыпал Анджелину вычурными комплиментами (сказать по правде, куда более забавными, чем те, которые чуть раньше придумывал маркиз Эксвич).

Уиндроу изо всех пытался ее рассмешить. Ему не пришлось прикладывать усилий, чтобы вызвать у нее улыбку — Анджелина начала улыбаться сразу, как начался танец. Еще не хватало, чтобы другие заметили неладное. Мельница сплетен тотчас же ухватится за возможность состряпать какую-нибудь гадкую историю, чтобы объяснить ее внезапную угрюмость.

Граф Хейворд по-прежнему оставался на террасе, отметила Анджелина. И он по-прежнему с той леди в голубом. Они стояли возле каменной балюстрады и так серьезно разговаривали, словно знали друг друга всю жизнь.

Анджелину окатило волной ревности.

Если бы только…

И тут она вспомнила, что это танец перед ужином, значит, ей придется сидеть рядом с лордом Уиндроу и вести себя с ним вежливо. И улыбаться ему!

Иногда жизнь становится тяжелым испытанием. Анджелина чувствовала, что готова расплакаться.

Да только это ведь самый захватывающий день ее жизни! И говоря по правде, если забыть о своем негодовании, нужно признать, что партнер у нее очень забавный и умеет дурачиться. И танцует превосходно.

Разумеется, он очень похож на Трешема. И Фердинанда. И друзей Фердинанда, тех, с кем она сегодня утром ездила верхом в парке. Таких мужчин существует великое множество — беспечных, недалеких, забавных. И право же, вполне, вполне дружелюбных.

Она ничуть не боялась лорда Уиндроу, как не испугалась его и в гостинице. Просто ее не интересовала его лесть, и она до сих пор негодовала на то, что ему хватило бесстыдства пригласить ее на танец на виду у кузины Розали и Трешема. Это было низко. Очень низко. И кто же все-таки та леди в голубом?