На тебя, моя душа, век глядел бы не дыша… (сборник)
вернуться

Филатов Леонид Алексеевич
Шрифт:
* * *

«Как мокрый куст сирени, тяжела…»

Как мокрый куст сирени, тяжела,Над станцией качалась тишина,Пустая и дремотная донельзя…И вдруг – экспресс «Москва – Владивосток»Взошел как ослепительный ростокИз светового зернышка тоннеля!Экспресс, он эту ночь разворожил,Как палкой угольки, разворошилВзаимосвязь заборов, стен и кровель.Прошла минута, и остыл тоннель…И странным сгустком бликов и тенейНад станцией возник девичий профиль…Но это в прошлом. А теперь пораВ один из понедельников, с утра,Пересчитать накопленные датыИ, кроме добрых встреч и умных книг,Подробнее припомнить некий миг,Отмеченный неясностью утраты…И сквозь валежник разных мелочейТот давний миг забрезжит как ручей,И тут уж не до сна тебе, философ!..Уже зима. И на дворе мороз.И под столом уютно дремлет пес,Патлатый и седой, как Франц-Иосиф…Но вот, не в силах сам себе помочь,Ты все воспоминанья гонишь прочь,А часовая стрелка целит в полночь…Бессильна память. Бесполезна злость.Одно понятно: что-то не сбылось,Но что, когда и где – уже не вспомнишь…1963

Гурзуф

Светлеет море. Отступают страхи.И можно услыхать за три версты,Как треснул ворот пушкинской рубахиОт хохота стихов и духоты…Минута – и луна в притихших травахВ исполненный торжественности мигОткроет, как провинциальный трагик,Напудренный величественный лик.Здесь все конкретно, крупно и несложно –Из моря, скал и пляжного песка…Здесь в истину поверить невозможно –Настолько эта истина близка.Зато дана возможность в этом миреВсе заново осмыслить и понять,И вдруг, узнав, что дважды два четыре,Впервые удивиться, что не пять!..Ах, дважды два?.. Не может быть сомненья!..Пусть так. Но здесь всегда бестактен тот,Кто в этом пустяковом откровеньеОткрытья для себя не признает.Вот истина… Она подходит ближе…Спеши всплеснуть руками, тугодум!Здесь «дважды два» нуждается в престижеКак только что пришедшее на ум.…А женщина глядит, не понимая…Она в своем неведенье права.И я шепчу ей на ухо: «Родная!»И каждый слог в отдельности: «Род-на-я!»И медленно, по буковкам: «Р-о-д-н-а-я!»…О господи, какие есть слова!..1963

«Застенчивая синенькая будка…»

Застенчивая синенькая будка,Поеживаясь, зябнет на ветру…Кассирша улыбается – как будтоРаздаривает пропуски в Весну……Хотите поглазеть на акробата?Вот он идет свободно и легко,И яркий луч, как желтая заплата,Устроился на выцветшем трико.Могучая весенняя крамолаЕго к прыжку подталкивает вдруг,Но тесен акробату, как камора,Для выступленья выделенный круг.Вот он, во власти юного азарта,Вниманием толпы смущен и горд.Пульнул себя в немыслимое сальтоКоротким словно выстрел «алле-гоп!».…Довольно вам завистливо коситься,И если счастьем вы обделены,Купите на полтинник у кассиршиСовсем немного цирка и весны…1964

«Неужто не гложет вас чувство вины…»

Э. Скляру

Неужто не гложет вас чувство вины,Седые газетные олухи, –Ведь это по вашей вине пацаныПовально шагают в геологи…Юнцам желторотым вас ставят в примерКакого-то дьявола ради!Завидно вы врете, на южный манер,Как старый пройдоха Саади.Не лезьте в кумиры, прошу вас добром, –Сюда вам дороги закрыты!Напрасно вы держите грудь колесомИ прячете радикулиты.Я знаю, что только лихие пескиВиною болезням и бедам,Но юные судьи вас примут в штыки,Как только узнают об этом.Узнают, что вам не противен уют,Что лакомки вы и обжоры,Что все вы женаты, и вам не даютКурить деспотичные жены…И все-таки вашей дорогой пойдутСемнадцатилетние мальчики:В их души заброшены и прорастутПорочные зерна романтики!..1964

Романтики

Романтики, смолите ваши мачтыИ задавайте корму лошадям.Моряк из Ливерпуля,Идальго из ЛаманчиКочуют по морям и площадям.Но мир бродяг неверен и обманчив,Не верьте в их веселое житье:Дрожит, как тощий мальчик,Распятое на мачтеИзмученное мужество мое.Мой друг совсем не думает о смерти,Но, зная, как спасти меня от бед,Он молча даст мне сердце,Возьмет и вырвет сердце –Спокойно, как троллейбусный билет.И детям пусть когда-нибудь расскажутОт бед убереженные отцы,Что, в общем, и у сказок,Таких счастливых сказок –Бывают несчастливые концы.1965

Баллада о началах

Несложен мир. Совсем не сложен –Мир прост. Он, в принципе, таков,Что может быть легко разложенНа мудрецов и простаков.Мы – простаки. Мы в жизнь бежим.Мы верим в хлеб, в любовь и в книги.И не подсчитываем миги,Что составляют нашу жизнь.И год как день… И день как миг.Мы жмем сквозь беды и невзгодыИ экономим чьи-то годыЗа счет непрожитых своих.А мудрецы глазеют вслед,Их жизнь скупа и неразменна –В ней ни рассвета, ни разбега,Ни взлета, ни паденья нет.Жизнелюбивы и юны,Они хохочут, как фальстафы,Но их начала, как фальстарты,–Однообразны и скучны.Не знать бессонниц. Пить до дна.И жить, сомненьями не мучась.Неужто это все же мудрость?Неужто все-таки она?..Неужто можно тот же путьПройти спокойно и без спешки?Неужто скажет кто-нибудь,Что не Колумбы мы, а пешки?..Неужто с жертвенным огнемНесемся мы, как дурни с торбой,Дорогой хоженой и торной,Где без огня светло как днем?..Остановиться ли? Остаться?Но в нас бесчинствует азарт:Уж коль рванули мы со старта-То нам никак нельзя назад.Мы выдыхаемся, устав,–Мы – жертвы глупого азарта,–Но, умирая, шепчем: «Старт!»И верим: не было фальстарта!..1965

«Ну вот, наконец, закончился…»

Ну вот, наконец, закончилсяИтоговый ваш урок,И вот, обретая отчество,Шагнули вы за порог.Не знает никто, не ведает,Кем быть и куда спешить…Пусть кто-нибудь посоветует:Как дальше на свете жить?..Задай-ка свои вопросы выЛюбой из ученых глыб–Ньютоны и ЛомоносовыОтветить вам не смогли б!..Учебники до сих пор малы,Чтоб все это разрешить,И нету в природе формулы,Как надо на свете жить.Из тыщи людей, наверное,Найдется один чудак,Который в одно мгновениеРасскажет нам, что и как.Как надо ходить по улице,Как надо варить и шить.Но знает ли этот умница,Как надо на свете жить?..1965

Апельсины цвета беж

У окна стою я, как у холста:Ах, какая за окном красота,Будто кто-то перепутал цвета,И Дзержинку и Манеж.Над Москвой встает зеленый восход,По мосту идет оранжевый кот,И лотошник у метро продаетАпельсины цвета беж.А в троллейбусе мерцает окно,Пассажиры – как цветное кино.Мне, товарищи, ужасно смешноНаблюдать в окошко мир.Этот негр из далекой страныТак стесняется своей белизны,И рубают рядом с ним пацаныФиолетовый пломбир.И качает головой постовой,Он сегодня огорошен Москвой,Ни черта он не поймет, сам не свой,Будто рыба на мели.Я по улицам бегу, хохочу,Мне любые чудеса по плечу,Фонари свисают – ешь не хочу, –Как бананы в Сомали.У окна стою я, как у холста:Ах, какая за окном красота,Будто кто-то перепутал цвета,И Дзержинку, и Манеж.Над Москвой встает зеленый восход,По мосту идет оранжевый кот,И лотошник у метро продаетАпельсины цвета беж.1965