Шрифт:
– Мария! Лолетта! Поль! – заголосила толстуха. – Смотрите, кто перед вами! Смотрите скорей, а то шарлатан посадит их в тюрьму, и вы никогда не увидите.
По булыжнику мостовой застучали босые пятки. Детишки окружили Хоакина и Фуоко.
– Невинная жертва, – переговаривались они. – Какая красавица! А это кто?
Конопатый мальчуган протолкался вперед и замер, восторженно глядя на Хоакина. Занятный паренек: рыжие вихры в разные стороны, штаны драные – троих можно спрятать. Дитя предместий, в общем.
– Дяденька, вы Ланселот? – требовательно спросил он.
– Да.
– А меч дадите подержать?
Меч? Хоакин тронул теплую рукоять. Ничего еще не закончилось. Ребенок был удивительно похож на Бахамота, оставшегося в пещере.
А вон – белобрысый. И рядом – чернявая девочка.
Лезвие оставалось тускло и мертво. Истессо попробовал вытащить его из ножен. Меч вышел наполовину и застрял. Значит, все в порядке. Оружие выкопано против зверей великих, для людей оно безопасно.
– Нет, не дам. Объяснить почему?
– Я знаю. – Паренек улыбнулся застенчивой щербатой улыбкой. – Оружие не игрушка. Мой папа тоже не разрешает трогать свою шпагу. А он – главный гвардеец при дворе.
Девочка с черными косами требовательно дернула стрелка за штанину:
– Вы видели чудище? Какое оно? Вы с ним дрались?
Детский гомон стих. Булочница хлопотливо всплеснула руками:
– Не слушайте их, господин Ланселот! Они еще маленькие, понимаете? – засуетилась она. – Если их услышат шпионы шарлатана, случится что-то нехорошее. Их упрячут в тюрьму. Уйдите, прошу вас!
– Брысь, жиртрестка! – рявкнула Инцери. – Жопа в башмаках.
На это у толстухи ответа не нашлось. Ее щеки затряслись, словно студень.
– Сударь!… Сударыня!…
– Но что случилось с чудищем? – спросил белобрысый бутуз. – Чудище? Вы его убили?
Хоакин присел на корточки – как тогда, в пещере. Заглянул в требовательные глаза мальчишки.
– Да, – ответил он, – Чудища больше нет. И никогда не было.
– Значит, бояться некого?
– Некого.
Звенящие детские голоса взмыли в безоблачное небо:
– Чудища нет. Некого бояться!
– Ланселот убил зверя великого!
– Урра!!
Вот и все… Дети прыснули в разные стороны, сверкая босыми пятками. Путешественники остались одни.
– Бахамот мертв! – неслось над домами. – Мертв!
Хоакин и Лиза переглянулись.
– Это мое первое жертвоприношение, – сказала Фуоко. – И такое удачное. Знаешь, Хок. Я хочу сказать тебе одну вещь.
– И я тоже, Лиза.
– Да поцелуйтесь же вы, бестолочи! – Маггара вспорхнула над их головами. – От смерти спаслись все-таки. Инцери, не подглядывай.
Глава 7
ВСЕМИРНЫЙ БЕСПОРЯДОК ВЕЩЕЙ
Межнациональные различия на Терроксе проявляются очень ярко. Вы никогда не спутаете доннельфамца и варвара из Аларика. Тримегистиец и анатолаец могут говорить на одном языке, но вы никогда не смешаете одного с другим.
Тем не менее, когда настает время Ланселота, обитатели всех земель реагируют одинаково. Они дрожат и трепещут, сбиваясь в стаи вокруг своих зверей великих».
Мир Террокс. Путеводитель д-ра ЖивокамняВжих. Вжих. Вжи-и-их. Вжи-и-их.
Храм лениво разлегся среди кипарисов – белый и сверкающий, как рафинад. В этот утренний час пусто было на его ступенях. Только два жреца работали метлами, сгребая пыль, нанесенную упрямым анатолийским ветром.
Вжи-и-и-их. Вжи-и-и-и-их.
Иго преосвященство не любит торопыг. И монахи не спешат. Да и зачем куда-то мчаться, куда-то бежать? Ведь время остановилось. Чтобы понять это, достаточно взглянуть на солнечные часы, укрепленные на фронтоне храма.
Солнечный луч передвинулся, но тень осталась на месте. Такой же, какой она была вчера.
И позавчера.
Неделю назад.
Год.
И неважно, туман на дворе или дождь. Стрелка солнечных часов указывает почти строго вверх. Без одной минуты двенадцать. Туда, где укреплена медная табличка с надписью: «Эра Чудовищ».
Вжи-и-и-и-и-и-йх.
– Что, не нашел, о угодный богам многохвальный брат Версус? – поднял голову первый жрец.
– Нет, о брат Люций. Увы мне, увы, горемыке.