Мне хотелось, чтобы на кольце в центре был один крупный бриллиант – и два бриллианта поменьше слева и справа от него. Я попросил знакомых ювелиров высказать свои предложения на этот счет и набросал им то, что мысленно видел сам. Я хотел, чтобы центральный бриллиант был не меньше пяти карат, а два других – по одному или по два карата каждый. Мы тщательно прорабатывали эту идею, и через несколько недель эскиз был готов. А еще через несколько недель у меня уже было кольцо.

С этого дня я постоянно носил его с собой в кармане. Куда бы мы ни отправлялись с Марией, я искал подходящий момент, чтобы сделать предложение. Весной я несколько раз едва не попросил ее руки, в Европе и в Хайянис-Порте, однако мне все время что-нибудь мешало. На самом деле я собирался сделать предложение в апреле, когда мы должны были отправиться на Гавайские острова; однако, прилетев туда, мы сразу же познакомились с тремя другими парами, которые радостно признались нам, что они здесь, чтобы обручиться или жениться. Я подумал: «Арнольд, не делай предложение здесь, потому что каждый придурок приезжает сюда ради этого».

Нужно было проявить больше изобретательности. Я понимал, что моя жена когда-нибудь расскажет об этом нашим будущим детям, поэтому требовалось найти что-нибудь неповторимое. Вариантов было множество. Я мог бы сделать предложение во время африканского сафари, или на Эйфелевой башне, – вот только если бы я пригласил Марию в Париж, она сразу же догадалась бы, что я замыслил. Задача заключалась в том, чтобы это действительно явилось сюрпризом.

«Может быть, свозить Марию в Ирландию, – размышлял я, – откуда берет корни ее семья? Например, сделать предложение в каком-нибудь ирландском замке…»

Но, в конце концов, я сделал предложение спонтанно. В июле мы были в Австрии, гостили у моей мамы, и мы с Марией катались на лодке по озеру Талерзее. Это было то самое озеро, на берегах которого я вырос, где я играл в детстве, учился плавать и завоевывал награды в плавании, где я начал заниматься культуризмом, где впервые назначил свидание. И озеро олицетворяло все это для меня. Мария много раз слышала, как я рассказывал о нем, и хотела его увидеть. Я почувствовал, что должен сделать предложение именно здесь. Мария заплакала, принялась меня обнимать. Это стало для нее полным сюрпризом, как я все и представлял.

Разумеется, когда мы вернулись на берег, у Марии в голове стали рождаться самые разные вопросы. «Как ты думаешь, когда нам нужно будет жениться?» «Когда нам собрать гостей и официально объявить о помолвке?»

И еще она спросила:

– Ты уже говорил с моим папой?

– Нет, – признался я.

– В Америке принято сначала поговорить с отцом и спросить у него.

– Мария, – сказал я, – неужели ты считаешь, что я настолько глуп? Я спрашиваю у твоего отца, он говорит твоей матери, а та сразу же выбалтывает все тебе. Что, по-твоему, они будут молчать ради меня? Ты ведь их дочь. Или твоя мать рассказала бы все Этель, та передала бы Бобби, и скоро об этом уже знала бы вся семья, прежде чем я успел бы сказать тебе… Я должен был сделать предложение тебе. Поэтому, естественно, я ни с кем не говорил.

Но в тот же вечер я позвонил отцу Марии.

– Вообще-то, сначала я должен был бы спросить у вас, – сказал я, – но не сделал этого, поскольку знал, что вы рассказали бы все Юнис, а Юнис рассказала бы Марии.

– Ты совершенно прав, черт побери, – сказал Сардж. – Именно так она бы и поступила.

– Вот я и спрашиваю у вас сейчас.

– Арнольд, мы очень рады видеть тебя своим зятем, – сказал Сардж. Как всегда, он был очень любезен.

Затем я переговорил с Юнис и сказал ей, и она изобразила возбуждение. Однако я подозреваю, что Мария уже успела ей позвонить.

Мы провели много времени в гостях у моей мамы. Мы свозили ее в Зальцбург, гуляли там. Затем мы вернулись домой в Хайянис-Порт и устроили небольшую вечеринку, чтобы отпраздновать нашу помолвку. За столом сидели все: семейство Шрайверов, Юнис и ее сестра Пэт, Тедди и его тогдашняя жена Джоан, а также множество двоюродных братьев и сестер Марии. Для этой цели в доме специально имелись длинные столы.

Мне пришлось в мельчайших подробностях рассказать, как все произошло. Всем было весело. Гости жадно ловили каждое мое слово, то и дело восклицая: «Ого! А! Фантастика!» И громко хлопали в ладоши.

– Вы катались на лодке? Господи, где вы нашли лодку, черт побери?

Тедди шумно радовался.

– Потрясающе! Пэт, ты слышала? Как бы ты поступила, если бы Питер сделал тебе предложение в лодке? Знаю, Юнис предпочла бы яхту. Она сказала бы: «Лодка? Не подходит! Мне нужно действие!»

– Тедди, дай Арнольду рассказать до конца.

Вопросы сыпались со всех сторон.

– Арнольд, скажи, как к этому отнеслась Мария?

– Какое у нее было выражение лица?

– Что бы ты сделал, если бы она отказала?

Прежде чем я успел ответить, вмешался кто-то еще:

– Что ты имеешь в виду – «отказала»? Да Мария не могла дождаться, когда же он наконец сделает ей предложение!

Это было в ирландском духе: наслаждаться мельчайшими подробностями и превращать все в большое веселье.

Наконец и Марии дали возможность вставить слово.

– Это было так романтично, – сказала она. И показала всем обручальное кольцо.