Наша грамота как раз и демонстрирует один из таких способов. Он-киф должен Митрофану зерно, но у него нет возможности расплатиться. Митрофан обратился в смесной суд с обельной грамотой, «билом» — требованием передать ему Онкифа за долги в полные холопы. И вот уже ищет Онкифа «отсылка» — повестка в суд, уже кличут биричи на новгородских площадях об Онкифовой вине, вершится суд «бояр бесправдивых».

В грамоте № 474, написанной между 1387 и 1407 годами, — жалоба о нарушении межи, побоях жены и обидах детей: «...ця, господине, пережата чероз межь. Дьтък мои(х) и жонь... Жона моя зобижона. Бога деля, господине, оборони. Язо тоби...». Еще в одном обрывке слово «обороните» (№ 476).

Снова о земле. Грамота № 494, полученная на той же усадьбе между 1407 и 1416 годами: «Осподине, село Еремкинское и Кокова, осподине, у меня отнял, та ещо мя, осподине, напрасно...».

'Самый вид обрывков подтверждает их принадлежность судебным органам. Грамоты, по миновании в них надобности, не разрывали, как мы к этому привыкли за многие годы, а разрезали ножом или ножницами. Так поступают не с частными письмами, а с официальными документами, чтобы избежать возможных злоупотреблений в дальнейшем.

А вот целый текст — берестяная грамота № 477 из слоев 1369— 1387 годов:

«Поклоно Ань от Микыфора з Дорофьева жеребея. Что еси дала пожню в Быко(в)щине, то Шюега отимаеть, другую Осипоко. Землици мало, а пожни отимають. Ничимь пособити, нь оче и се диьти: а ныне дай ми то мьсто Быковщину». Автор документа получил от Анны землю, участок, на котором раньше сидел Дорофей. Но Анна не подтвердила это документально. Соседи у него «землицу» отнимают. «Пособить будет нечем, если не сделать так: дай мне теперь это место Быковщину». Дать нужно было с соблюдением всех формальностей, с официальными документами. Ради составления таких документов Анна, по-видимому, и обратилась в суд. Невольно вспоминается другое, близкое по своему содержанию письмо — грамота Петра Марье, которая должна была «списать список с купной грамоты и прислать семо», туда, где Озеричн отняли у Петра скошенное им сено.

Открытие документов, связанных с судом, важно для истории Новгорода. Именно в суде скапливались дела, отражающие социальное неравенство и классовый протест. Мы так еще недостаточно знаем эту сторону жизни древних новгородцев, что каждый новый документ поистине драгоценен.

Комплекс грамот, имеющих отношение к суду, встречался в слое первой половины XV и второй половины XIV века. Не меньше ста лет усадьбы, раскопанные на Суворовской улице, были свидетелями слез и жалоб новгородцев. В нижележащих слоях встречены берестяные грамоты более привычного для нас содержания — о разных хозяйственных и бытовых нуждах.

В найденной в слоях 1342—1352 годов грамоте № 478 хозяйственное распоряжение: «...(ку)нь у Рашка. Аже не буде кун у Рашка, купи своими кунами Кол ушке шапочнику». Если у Рашка не найдется денег, купи что-то для Колушки шапочника за свои деньги.

Грамота № 481, происходящая из слоев 1250—1275 годов, вводит в курс сложных забот крестьян, которые были профессиональными рыболовами, а платить господину должны зерном: «Поклон от ловца ко Оста-фИ'И. Поели грамоту оже куны на сеть и найми ту. А роже — каков Зьиду бог да'сть лов, тако възмуть».

В грамоте № 482, относящейся также ко второй половине XIII века, речь идет о взимании оброка, «успов», за текущий год и недоимок, «старых», «лонешних» успов: «...взя есме пятьнаца... и лонеского, и нинешне-во... а что еси повельло у Евши взяти возо овса и жита другы — старыасо усопо, то ся не...».

Грамота № 483 середины XIII века упоминает гривны и «роеты» — проценты. В ней, следовательно, говорится о ростовщической ссуде.

Древнейшая для Суворовского раскопа берестяная грамота обнаружена в слоях XII века. Это обрывок письма, написанного на обеих сторонах берестяного листа. Он не сохранил имен ни автора, ни адресата, но вводит нас в самую гущу острого семейного конфликта: «...живи жь с Гурьгьм, жь со Лукою, а вызова хотя—с строю ньвьстокою...» — «живи или с Гюргием, или с Лукой, а захотят позвать — так с дядиной невесткой». «Строй» — так в древности назывался брат отца. Почему же адресат письма мыкается, как неприкаянный, по дворам родственников? Поищем ответа на обороте грамоты:

«...ляшь дьяти. А ты чьрьсо силу дьяшь. Аж бы ты дбромь жил з братом...». Письмо написано какому-то неуживчивому человеку, который плохо поступал со своим братом, действовал, как сейчас сказали бы, «с позиции силы». Он вынужден был оставить собственный кров и искать у родственников, которые тоже осуждают его, пристанища.

Всего на Суворовском раскопе найдено двадцать пять берестяных грамот. Это очень много, принимая во внимание незначительность размеров исследованного в 1970 году участка. По плотности насыщения слоя берестой тронутый раскопками район города не уступает кварталу на Дмитриевской улице. И в будущем к этому району должно быть привлечено особенно пристальное внимание археологов.

Берестуможно найти везде

На протяжении последних двенадцати лет источником пополнения фонда берестяных грамот были не только раскопки. Хотя, разумеется, именно в раскопках найдено подавляющее количество новых документов. Отдельные письма, как и раньше, обнаруживали в земле в ходе строительных работ. Будучи вырванными из цельных комплексов древних усадеб, они многое утратили в своей научной ценности, но, сохранив свои тексты, всякий раз так или иначе пополняют наши представления о прошлом, дают новые материалы для выводов и наблюдений.