– Западня, повелитель людей, – без предисловий начал князь-маг. – Ловушка. Мышеловка, как вы говорите.

– Спасибо, я понял, – кивнул Император. – Не стоило трижды повторять одно и то же, даже если говоришь с человеком. Поверь, князь Дану, мы способны понимать куда быстрее и больше.

Седрик прикусил язык, молча ругая себя за оплошность. Они – твои союзники, как ни печально. Других нет, и ты сам вызвался идти в этот поход…

– Итак, западня? – Император скрестил руки на груди. – Очень хорошо. Ты имеешь представление, как она должна сработать, доблестный князь-маг?

Вождь Дану медленно покачал головой:

– Если б так, я пришёл бы к тебе, повелитель людей, с детальным планом этого капкана. Я просто чувствую, что он есть, и насторожён. Нельзя забывать о дольменах, окрестные леса просто напичканы ими. И ещё неким образом это связано с некромантией. Не удивлюсь, если Нергу потребны человеческие жертвоприношения в особо больших количествах.

Император молча кивнул. В словах Дану имелся свой резон.

– Спасибо тебе, благородный Седрик. Твоё предупреждение, надеюсь, спасёт не одну жизнь.

Князь-маг ответил коротким и резким кивком – наверное, поклониться человеку по-настоящему по-прежнему оставалось выше его сил.

– Он прав, – шепнула Сеамни, когда за Седриком сомкнулся тяжёлый полог походного шатра. – Капкан. Западня. Мышеловка. Потому-то они так спокойно и дали нам дойти до самой башни. И бароны требовались для того же – приманка. Чтобы волки ни в коем случае не повернули назад.

– Надеюсь, эти волки ещё вцепятся кому надо в глотку, – негромко заметил Император.

День, и два, и три протекли без всяких происшествий. Легионеры занимались привычным делом – как и всегда, осадив крепость, вокруг неё строили оборонительные линии, внутреннюю и внешнюю: опираясь на них, атака могла развиваться спокойно.

Нерг не подавал признаков жизни.

Клавдий приказал установить тяжёлые катапульты и требушеты, однако каменные ядра бессильно дробились о стены башни, не причиняя ей ни малейшего ущерба.

Как и следовало ожидать.

Проконсул предложил было бросить это дело, но воспротивилась Сежес. Мол, от ядер никакого толку лишь на первый взгляд, а на самом деле они заставляют аколитов Нерга поддерживать отражающие заклятья, попусту растрачивая силы.

Меж тем тревожные вести шли и с востока, и с запада. На закате вновь напирали оживившиеся твари Разлома, на восходе оправившиеся от страшного разгрома семандрийцы (небось не без помощи Радуги!) попытались сбить с рубежей оставленные там немногочисленные легионы. Оборону держали растянутые тонкой нитью вдоль речных рубежей Четырнадцатый, Шестнадцатый, Восемнадцатый, Девятнадцатый, Двадцатый, Двадцать первый и Двадцать второй – в большинстве новые, недавно набранные, о каких бывалые вояки говорили – «у них и орёл ещё не облупился». Из старых, заслуженных – на востоке Пенного Клинка медленно восстанавливался Седьмой легион, «волки», и его когорты, сохранившие лишь три сотни ветеранов, уже были почти готовы к бою.

Вдоль Суолле и под Лушоном вновь разгорелись жаркие схватки. Пока это ещё не настоящее наступление, уверяли Императора командиры легионов. Семандра прощупывает нашу оборону, ищет брешь для удара. И хотя таких сил, как раньше, восточным королевствам уже не собрать, угрозу они по-прежнему представляли немалую. На восток бежало множество пахарей и ремесленников из областей, ныне оказавшихся под козлоногими, заброшенные некогда края меж городами Сельме и Илдар оживали; особенно там, где опустели баронские замки. Пропустить туда жадных до крови и мщения семандрийцев – смерти подобно.

Всё, отпущенное ему время исчерпано, понимал Император. Надо покончить с Нергом. И затёртые слова «любой ценой», увы, как нельзя лучше отражали действительность.

Волшебников всегда губила самонадеянность. Радуге и в страшном сне не могло присниться, что какой-то простолюдин-самоучка или маг-ренегат придумает-таки средство, лишающее чародея способности творить заклятья. Без этого, понимал Император, он не добился бы и десятой доли успеха. Всё рассчитал патриарх Хеон, жаль, ошибся лишь в самой малости; впрочем, едва ли хитрый лигист остался бы в союзе с правителем Мельина – крысы ищут лишь собственной выгоды. А какая уж тут выгода, когда с одной стороны – Семандра, с другой – бароны вкупе с магами, а с третьей надвигаются твари Разлома, грозя похоронить всех, и врагов, и друзей, не делая меж ними различий.

Что ж, не будем мешкать. Посмотрим, не обломает ли зубья о броню легионов хвалёный «капкан Нерга».

– Гвин?.. Гви-ин, мне страшно, Гвин…

– М-м? – Император просыпается мгновенно, сон слетает с век подобно ночному мотыльку, рука сама находит эфес.

Сеамни стоит на коленях, волосы распущены, руки молитвенно сжаты – ни дать ни взять, кающаяся грешница. Хотя, как иерархи Спасителя бежали на дальний юг, о Церкви в Мельине почти забыли; лишь не бросившие паству простые священники мелких храмов пытались, как могли, напоминать о вере.