Хуан понимал, что Макс пойдет на все, защищая и сына, и «Корпорацию». Верности этого человека позавидовал бы и самый преданный сенбернар. Оставалось надеяться, что им удастся найти способ остановить Сэверенса и спасти своего друга. Ясно как божий день, что Зелимир Ковач не поскупит­ся на методы вытягивания из него информации. И если Макс не выдержит и расколется — пиши пропало.

Эта мысль крутилась в голове Кабрильо подобно заевшей пластинке.

Когда на горизонте наконец показались огни Тубигона, теле­фон Хуана зазвонил.

— Кабрильо.

— Хуан, это Линда.

— Ну как там?

— С Сэверенсом тишина, если вы об этом.

— Дьявол!

Вот уж с десяток раз он звонил главе респонсивистов и до сих пор не получил ответа. Хуан представлялся начальни­ком охранного предприятия, в которое обращался Макс ради спасения сына. Он достаточно пообщался с секретаршей, чтобы знать, какие романы она читает в обеденных перерывах. Каж­дый его звонок она извинялась и повторяла, что Сэверенса нет, а затем перекидывала его на голосовую почту. Хуан предлагал любой выкуп за Макса, но, не получив и на это ответа, перешел к угрозам. В последнем сообщении он предупредил Томаса, что если тот не отпустит Макса целым и невредимым, то он займет­ся его семьей.

То была пустая угроза — спасибо Лэнгстону, — но Сэверенс этого не знал. Впрочем, его это и не волновало.

— Что еще?

— Кевин только что от Донны Скай. Она ничего не знает.

— Точно?

— Они проговорили целый час. Донна всего лишь актриса, случайно оказавшаяся в культе психов. Слишком выдающая­ся личность, чтобы быть замешанной в чем-то нехорошем. Да и судя по голливудским сплетням, она целиком и полностью занята съемками нового фильма как минимум на четыре меся­ца, что, наверное, расстроило ее нового любовника. Тот сейчас в турне по Австралии со своей группой. Кстати, Марк назвал их отстоем.

— Значит, мне бы они понравились, — хмыкнул Хуан. — Если Гил Мартелл в разговоре с Сэверенсом упоминал не ее имя, то что же? Не могла бы ты попросить Хали еще раз по­работать с записью?

— Он как с цепи сорвался, когда я намекнула, что он, воз­можно, оказался не прав, и тут же пошел прослушивать ее за­ново.

— Передай ему, что за это он получит добавочную порцию грога. Это все?

— Эдди вернулся из Рима, а у нас отличный сигнал с подслу­шивающего устройства на яхте торговца оружием, хотя ничего относящегося к делу мы пока не услышали.

Кабрильо напрочь позабыл об их текущем задании.

— A-а, да-да, отлично, продолжайте. Мы с Линком примерно в трех часах от филиппинского лагеря респонсивистов. Будем держать вас в курсе.

— Вас поняла, Председатель. Удачной охоты. Отбой.

Хуан положил трубку.

— С Донной Скай полный провал? — поинтересовался Линк откуда-то из темноты. Одетый во все черное, он казался боль­шущей тенью, сидящей рядом с Кабрильо.

— Ага. Она пуста.

— А на что мы надеялись? Такие люди не смогут свою со­бачку выгулять без толпы папарацци.

— Линда сказала то же самое, — угрюмо ответил Хуан. — И как я сразу не подумал?..

— Председатель, мы с самого начала только и делали, что хватались за соломинку. Что сейчас нюни распускать? Наро­ем информацию и посмотрим, что из этого выйдет. Попытка не пытка.

— Знаю, знаю. Просто…

— Просто теперь на кону жизнь Макса, — закончил за него Линк, — и вы волнуетесь за него.

Кабрильо выдавил усталую улыбку.

— Это еще мягко сказано.

— Слушайте, это лучшее, что у нас есть. Аж четыре сотни респонсивистов провели здесь черт знает сколько времени, а те­перь кормят рыб, потому что кто-то явно заметает следы. Мы найдем, что ищем, и спасем Макса и его сына.

Хуан ценил его старания, но лучше ему от разговоров не ста­ло. Настоящее облегчение он испытает лишь тогда, когда Макс окажется с ним на борту «Орегона», а Том Сэверенс и Зелимир Ковач поплатятся за свои грехи.

Паром, покачиваясь, зашел в порт, бессовестно задевая каж­дую деревянную сваю на пути. Худшей демонстрации навыков судовождения Хуан в жизни не видел. Десять минут спустя, ког­да пришвартовали лодку и спустили трап, Линк завел двигатель джипа, и они принялись колесить по набережной. Пришлось сразу же опустить все окна, чтобы выветрить свиную вонь, за­полонившую весь салон.

— Самое время, — протянул Хуан, кладя искусственную ногу на приборную панель.

Он задрал штанину. Сейчас на нем был уродливый лукови­цеобразный протез из пластика цвета кожи. Кабрильо отцепил конечность и снял с нее ботинок. В подошве стопы была кро­шечная дырочка. Достав из кармана небольшой гаечный ключ, он вставил его в дырочку и прокрутил против часовой стрелки. Сработал встроенный механизм, и пластиковая конечность рас­крылась, как футляр для очков. В том, что он ласково называл «ногой контрабандиста», лежали два пистолета «Кел-Тек».