Адмирал отмечает при этом, что все это — признаки западной стороны. «Уповаю на Всевышнего, от коего зависит все, и надеюсь, что очень скоро даст он нам узреть землю».

«Вторник, 18 сентября. Шли день и ночь, пройдя более 55 лиг, но показали только 48. Море все эти дни было очень спокойное, совсем как река в Севилье. Мартин Алонсо на «Пинте», корабле весьма быстроходном, пошел вперед, не дожидаясь остальных каравелл. Он сообщил со своей каравеллы адмиралу, что видел множество птиц, летящих к западу, почему и надеялся этой же ночью увидеть землю; по этой причине он шел так быстро…

Среда, 19 сентября. Поплыли своим путем и, так как погода была тихая, за день и ночь прошли 25 лиг, записали же 22. В этот день, в 10 часов, на корабль залетел глупыш, вечером видели еще одного. Птицы же эти обычно не удаляются более чем на 20 лиг от земли. Порой шел дождь, но ветра не было — верный признак земли.

Воскресенье, 23 сентября. Плыли к северо-западу, порой отклоняясь на четверть к северу, а иногда своим путем, то есть на запад. Прошли 22 лиги. Видели голубя, глупыша, еще одну речную птицу и белых птиц. Травы попадалось много, и в ней найдены были раки. Так как море было теплое и гладкое, люди стали роптать, говоря, что море тут странное и никогда не подуют ветры, которые помогли бы им возвратиться в Испанию.

Вторник, 25 сентября…На заходе солнца Мартин Алонсо Пинсон показался на корме своего корабля и с радостным видом вызвал адмирала, поздравляя его, ибо увидел он землю… До ночи все были убеждены, что земля лежит где-то поблизости. Адмирал приказал всем кораблям отклониться от обычного пути на запад и идти всем кораблям к юго-западу, в том направлении, где показалась земля…

Среда, 26 сентября. Адмирал плыл своим путем на запад до полудня, затем шел на юго-запад до тех пор, пока не убедился, что то, что вчера все принимали за землю, было небом…

Суббота, 29 сентября. Плыли своим путем на запад. Прошли 24 лиги, людям же насчитали 21 лигу. Погода была мягкая и приятная, именно такая, о которой говорят, что не хватает только соловьиного пения, море же было гладкое, как река. Трижды появились глупыши и один раз вилохвостка. Видели много травы…»

Можно себе представить, с какой жадностью матросы и офицеры каравелл всматривались в западный горизонт, где должна была показаться суша! Каждый был заинтересован в том, чтобы первым заметить неизвестную землю, так как король Фердинанд обещал первому, кто ее увидит, выдать в награду шелковый камзол и десять тысяч мараведи [92] годовой ренты.

Последние дни сентября принесли оживление присутствием буревестников, фрегатов, альбатросов — крупных птиц, часто летающих парами; это показывало, что моряки не сбились с пути. Со своей стороны, и Христофор Колумб был твердо убежден, что земля не может находиться далеко.

Первого октября адмирал объявил своим спутникам, что они прошли к западу пятьсот восемьдесят четыре лиги, считая от острова Иерро. В действительности расстояние, пройденное каравеллами, превышало семьсот лиг, и Христофор Колумб хорошо об этом знал, но он продолжал скрывать правду.

Седьмого октября экипаж флотилии был взволнован выстрелом бомбарды [93] , раздавшимся с «Ниньи», которая шла впереди. Этот условный сигнал должен был, по распоряжению Колумба, оповестить флотилию, как только будет замечена земля. Братьям Пинсон, находившимся на борту «Ниньи», показалось, что они видят землю. Однако вскоре обнаружилось, что это была очередная ошибка. Так как Пинсоны утверждали, что видели попугаев, летящих к юго-западу, адмирал согласился слегка изменить направление. Это отклонение от курса было сделано очень кстати: если бы флотилия продолжала идти прямо на запад, она могла бы наскочить на острые рифы Багамских островов и потерпеть крушение.

Корабли плыли по новому направлению три дня, но земля, так долго и страстно ожидаемая земля, упорно не показывалась! Каждый вечер солнце скрывалось все за той же равнодушной линией океана. Экипаж то и дело становился жертвой оптического обмана. Матросы роптали, выражая недовольство Колумбом, «этим генуэзцем», который завлек их на край света.

Некоторые историки, рассказывающие о плавании Колумба, несколько преувеличивают, повествуя о жестоких сценах, разыгравшихся на адмиральской каравелле. Если верить им, жизни адмирала угрожали бунты на «Санта-Марии». Кроме того, они указывают, что в результате различных препирательств в качестве своего рода сделки адмиралу дали всего три дня, по истечении которых, если не появится земля, флот должен был отправиться в обратный путь в Европу. Можно утверждать, что подобные истории — только лишь сказки, выдуманные романистами тех времен. Ничто в дневниках самого Колумба не может подтвердить их. Но сообщить об этих версиях стоит, потому что нельзя упустить ничего из сведений, относящихся к генуэзскому мореплавателю, а чуточка выдумки не повредит такой великой личности, как Христофор Колумб.

Как бы там ни было, на бортах каравелл были недовольные — это факт, но экипажи, поставленные на место словами адмирала, его энергичным взглядом в неизвестное, не отказывались повиноваться.

На счастье Колумба, 11 октября матросы с каравеллы «Пинта» выловили в море свежеотломленную ветку и небольшую палку, обработанную руками человека. Почти в то же время люди с корабля «Нинья» заметили ветку шиповника, усеянную свежими ягодами. Все воодушевились и обрадовались, видя эти признаки близости земли.