– Единственный дух, о котором я знаю не понаслышке, это дух предпринимательства, – сказал Марат. – А когда этот дух превращается в материю, на свет появляются деньги.

Жанна поморщилась:

– Ты слишком прозаичен.

– А ты слишком много выпила. Оставь лирику бродячим поэтам. У нас с тобой было соглашение. Ты делаешь все, чтобы отравить Князевой жизнь, я – помогаю тебе прибрать к рукам ее бизнес.

По лицу Жанны скользнула тень.

– Но от ее бизнеса скоро ничего не останется, – сухо проговорила она.

– Не волнуйся! Остатков хватит, чтобы превратить тебя в богатую женщину. Хотя… ты вроде и так не бедствуешь.

– Я не нищая, – сказала Жанна. – Но я хочу получить свое. Эта стерва заграбастала бизнес моего брата, хотя не имела на него никаких прав.

Марат усмехнулся:

– Жадность и ревность. Гремучая смесь, способная пробить брешь в самых прочных отношениях!

– У нас с Ольгой никогда не было никаких «отношений».

– Правда? Но при жизни Сергея она неплохо к тебе относилась.

– Что ты можешь об этом знать? – фыркнула Жанна.

– Только то, что твой брат не включил тебя в свое завещание. Только благодаря Ольге ты не осталась на бобах. Слушай, Жанна, а тебе не кажется, что ты платишь ей черной неблагодарностью?

Зрачки Жанны хищно сузились.

– Я не собака, чтобы лизать руку того, кто бросает мне подачку! – яростно проговорила она.

– Ладно, не нервничай! Я тебя прекрасно понимаю. «Все или ничего!» – вот наш девиз. Мы с тобой стоим друг друга.

– Это верно, – улыбнулась Жанна.

Она вновь принялась целовать его грудь и запустила руку под одеяло. Марат вздрогнул, ощутив ее касание, и усмехнулся.

– Ты просто ненасытная!

– Ты же знаешь – я люблю тебя, – нежно проговорила она. – И готова это доказать.

Жанна скользнула губами по его животу и спустилась ниже, скрывшись под одеялом. Марат блаженно прикрыл глаза.

– Ты просто ненасытная, – донесся из динамиков насмешливый мужской голос.

– Ты же знаешь – я люблю тебя, – проворковал в ответ женский. – И готова это доказать.

Женщина на экране монитора принялась страстно целовать своего любовника, а затем скрылась под одеялом.

Двое мужчин, сидящих в фургоне, переглянулись, но не сняли наушники и не выключили изображение на экране монитора.

Через минуту один из них спросил второго:

– Нам обязательно это записывать?

– Да, – спокойно ответил второй. – Полный контроль.

На этом разговор между специалистами по прослушке был закончен. Они продолжили работу молча.

– Значит, они любовники, – констатировал Семен Скряба.

– Да, шеф, – кивнул оперативник Паша. – Это непредложный факт.

– Какой факт?

– Непредложный, – повторил Паша, покосился на ухмыляющуюся физиономию Майкла и, слегка покраснев, спросил: – Чего?

– Непреложный, – сказал Скряба. – Непреложный, а не непредложный.

– Я так и сказал. Майкл, кончай ухмыляться!

Тот примирительно поднял руки:

– Да я вообще молчу!

Скряба легонько хлопнул по столу широченной ладонью:

– Ладно, ребятки. Подведем итоги. Кто-то затеял против Ольги Князевой странную игру. Смысл этой игры нам непонятен.

– Почему странную? – удивился Паша. – Кто-то из конкурентов заказал ее. Такое случается сплошь и рядом.

Скряба покачал головой:

– Нет, Паша. Красавчик не хотел ее убивать, я в этом уверен. Но тогда напрашивается вопрос: зачем был нужен весь этот спектакль?

Паша и Майкл переглянулись.

– Красавчик мог сделать ошибку, – сказал Майкл. – Все ошибаются.

– Красавчик не мог сработать так грубо, – сказал, хмуря брови, Семен. – На нем висит больше двух десятков заказных убийств, и он всегда работал чисто.

– И на старуху бывает проруха, – неуверенно проговорил Майкл.

Скряба вновь покачал головой:

– Нет. Тут что-то другое.

– И что же?

– Пока не знаю, Миша. Но обязательно разберусь! Ладно, пора заняться делами.

Скряба поднялся из-за стола и скривился от боли, наступив на больную ногу.

– Черт… – процедил он сквозь зубы.