Франческа присела рядом с девушкой. Лидия выразилась предельно ясно – сестра любили пикники, их не любила мать.

– Вы догадываетесь, почему она убежала из дома?

Онора чувствовала себя несчастной?

Лидия покосилась на родителей.

– Я не знаю, почему она ушла. – На щеку упала слеза. – Я не знаю, была ли она несчастна.

– Вы были в близких отношениях с сестрой? – мягко спросила Франческа. Если девочки так мало видели родителей и большую часть времени проводили вдвоем, они должны были стать хорошими подругами.

Лидия кивнула.

– Возможно, в ее жизни был мальчик или юноша, который ей нравился?

– Не было никаких мальчиков, – несколько резко ответила Лидия. – Как бы мне хотелось, чтобы она была сейчас здесь!

Франческа посмотрела на Брэга.

– Сестра говорила вам, что планирует побег? – задал вопрос Рик.

– Нет! – Лидия говорила с жаром и некоторой злостью, но Франческа ей верила.

Брэг повернулся к Марте:

– У вас есть какие-то мысли насчет того, почему ваша дочь была столь несчастна дома, что решилась убежать?

Марта побледнела:

– Она всегда была веселая молодая леди, сэр.

Франческу не покидало чувство, что все члены семьи Гиллеспи не вполне откровенны.

– Ваша честь, веселые счастливые молодые леди не убегают из дома.

Гиллеспи вскочил со своего места:

– Как вы смеете! Какое все это имеет отношение к убийству моей дочери?

Франческа повернулась к Лидии:

– Она писала вам, Лидия? Сообщила о том, где находится? Вы знали, что она здесь, в городе?

Девушка сцепила руки и опустила глаза.

– Нет, – ответила она.

Франческа всегда видела, если человек лгал. Лидия получала письма от Оноры и знала, где находится сестра.

– Вы ведь скучали по ней?

Лидия на мгновение прикрыла глаза.

– Она была моей сестрой. Я любила ее.

Франческа помолчала, дожидаясь эффекта последнего заявления. Они с Брэгом обменялись многозначительными взглядами.

– Судья Гиллеспи, – начал комиссар, – вы знали, что Онора стала Дейзи Джонс? Вы знали, что она живет в Нью-Йорке, до того, как услышали это от мисс Кэхил?

Судья встал так резко, что стул упал на пол.

– Разумеется, нет! Что за отвратительные инсинуации? Откуда мне знать, где моя дочь была все это время? Осуждаете меня за то, что я знал о ее образе жизни и не сделал попытки вернуть дочь домой? Я протестую!

Франческа была возмущена, кроме того, чувствовала, как напрягся Брэг.

Помолчав несколько мгновений, Брэг заговорил, понизив голос:

– Прошу простить, но я был обязан задать этот вопрос. И этот же вопрос я обязан задать вашей жене.

Марта подняла на него полные ужаса глаза.

– Нет, – прошептала она. – Я ничего не знала. Ричард рассказал нам все только вчера, когда сообщил о смерти Оноры.

Брэг удовлетворенно кивнул.

– У нас еще будут к вам вопросы, но на сегодня мы закончим. Прошу вас задержаться на несколько дней в городе, возможно, вы нам понадобитесь.

– Вы найдете убийцу Оноры? – раздраженно поинтересовался судья.

– Найдем. В этом я не сомневаюсь.

– Это правда, что вы задержали подозреваемого? Я мельком видел заголовки газет, но не смог прочитать их в поезде.

Франческа затаила дыхание.

– Это не арест, и я сомневаюсь, что тот, кого мы держим за решеткой, действительно виновен в преступлении.

Франческа повернулась к Брэгу. Что значит «держим за решеткой»? Разве Харта не отпустили?

– Кто этот человек? – настаивал Гиллеспи.

Брэг колебался.

– Его зовут Колдер Харт. Он содержал Дейзи в качестве любовницы с февраля.

– Мне знакомо это имя. – Судья помедлил. – Самый состоятельный человек в этом городе.

– Он мой брат, сэр, – заявил Брэг и покосился на Франческу.

Гиллеспи вскрикнул.

– Он не мог быть убийцей, – добавила Франческа. – Но полиция будет работать.

– Здорово! Посадили собственного брата за убийство моей дочери! Что же это за расследование? Разумеется, вы будете отрицать его вину! – Гиллеспи почти выбежал из комнаты, жена и дочь поспешили за ним.

На пороге Лидия остановилась и посмотрела на Франческу.

На лице ее было выражение безнадежности, кажется, даже мольбы.

Когда Гиллеспи ушли, Брэг потер рукой подбородок.