Сачок отлетел в сторону, но другой солдат туг же подхватил его. Бинк вновь рванулся к увядшему кусту, но на этот раз сачок накрыл его. Он беспомощно затрепыхался в сетке, молотя крыльями и хвостом, зазубрины которого застревали в ткани, растопырив когти и щелкая клювом в пустоту.

Потом его вывалили из сачка. Тряхнули раз-другой — и когти с хвостом отцепились от сетки. Растопырив крылья, Бинк навзничь приземлился на дно клетки. Он возмущенно каркнул и встал на ноги. Свет потускнел — клетку накрыли тряпкой, чтобы никто не видел его морды. Он стал василиском.

Вот тебе и показательный урок! Он не только видел, как Иду превратили в василиска, но и на себе это испытал. И одним взглядом убил солдата. Если до сего момента в армии Трента были скептики, то теперь их явно не останется.

Он увидел скрученный шипастый хвост другого василиска. Самки. Она стояла, повернувшись к нему спиной. В нем взыграла василисочья порода. Спутников ему не нужно. Он свирепо набросился на нее, кусая, царапая когтями. Она мгновенно развернулась, опираясь на мускулистый змеиный хвост. На какую-то долю секунды они оказались мордой к морде.

Она была отвратительна, страшна, мерзостна, ужасна и пакостна — ничего более отталкивающего он в жизни не видел. Но она была самкой, а значит, привлекательна по самой своей сути. Парадоксальное ощущение притяжения-отталкивания заполнило его сознание, и Бинк упал без чувств.

Когда он очнулся, дико болела голова. Он лежал в яме, на охапке сена. Вечерело.

— Похоже, мощь василисочьего взгляда сильно преувеличена, — сказала Ида, — Мы оба живы.

Значит, это ему не привиделось.

— Вроде того, — согласился Бинк, — Но я чувствую себя немножечко мертвым.

Тут Бинка посетила мысль, которая прежде возникала лишь очень смутно. Василиск — существо магическое, но при этом способное на магические действия. А он к тому же побывал разумным василиском, поразившим врага с помощью магии. И как это все согласуется с его теорией магии?

— Дрался ты неплохо, — говорила между тем Ида. — Того солдата уже похоронили. В лагере у них мертвая тишина.

Мертвая… Не в том ли заключался смысл знамения? Он не умер сам, но убил — убил ненамеренно, убил способом, совершенно чуждым его природе. Так что же, знамение можно считать исполнившимся?

Бинк выпрямился. Ему пришла в голову еще одна мысль.

— У Трента подлинный талант. Он превратил нас. По-настоящему.

— Подлинный, — мрачно согласилась Ида, — Признаюсь, раньше я сомневалась. Но теперь верю.

— Наверное, он превратил нас обратно, когда мы валялись без сознания.

— Ну да. Он провел показательный урок, и только.

— Очень даже показательный.

— Да уж! — Ида передернулась. — Бинк, я… я не знаю, смогу ли еще раз пережить такое. Дело не только в превращении. Это…

— Я понимаю. Из тебя получился на редкость уродливый василиск.

— Да я во всех обличьях уродиной останусь. Но такая злоба, тупость, мерзость — это невыносимо! Провести остаток жизни в таком виде…

— Я тебя не виню, — сказал Бинк. Но что-то никак не давало ему покоя. Они пережили нечто столь важное, что разбираться во всех нюансах придется еще долго.

— Я и подумать не могла, что кто-то сумеет заставить меня пойти против совести. Но это… это… — Ида закрыла лицо руками.

Бинк молча кивнул и тут же немного сменил тему:

— А ты заметила, что эти твари были самцом и самкой, василиском и василисочкой?

— Естественно, — сказала она, взяв себя в руки, — Мы ведь тоже самец и самка. Волшебник может изменить нашу форму, но не пол.

— Но василиски же бесполые. Они вылупляются из яиц, снесенных петухом. Он им вместо родителей.

Она задумчиво кивнула, вникая в суть проблемы:

— Ты прав. Если есть самцы и самки, то они должны спариваться и размножаться. Отсюда следует, что они не василиски. Парадокс!

— Должно быть, само определение неправильно, — сказал Бинк. — Или все, что нам известно о происхождении этих чудовищ, — сплошные выдумки, или мы были не настоящими василисками.

— Настоящими, будь уверен, — Она поморщилась от жутких воспоминаний. — Лично я нисколько не сомневаюсь. Впервые в жизни я рада своей человеческой внешности. — В ее устах это признание дорогого стоило.