Сигутис Микитович Диджюлис – высокий, сухощавый, с посеребренными сединой волосами лесник приграничного лесхоза – родился в Литве, образование получил на Украине, окончив Львовский лесотехнический институт, работал в разных лесных хозяйствах России, и только на старости лет вернулся в родные края. И пусть место, куда его назначили лесником, было не совсем его малой родиной, но каждый куст, каждое деревце и особенно запах моря постоянно напоминали ему здесь о ней.

Сигутис Микитович прожил нелегкую, но интересную жизнь. Закончив институт, попал по распределению на Камчатку. В глухом, необжитом районе, куда он приехал с молодой женой Аллой, в летние месяцы люди почти не появлялись. Осенью можно было встретить одинокого шишкаря, заготавливающего кедровые орехи. И только зимой здесь все оживало. Почти у каждого ручья стояли палатки звероловов. Через горы, по рекам прокладывались лыжни. Мужчины охотились и браконьерничали. Отличить одних от других было не сложно. У первых была на руках лицензия, у вторых нет. Вот и занимался Диджюлис тем, что помогал организовать охоту одним и не давал это делать другим.

Лесника уважали. За то, что никогда не оставлял людей в беде. Если непогода, ненастье, что случалось в тех краях довольно часто, – все шли к нему. Знали: накормит, чаем напоит, место для ночлега предоставит. И жена его, Алла Олеговна, была у людей в почете. Медик по образованию, она избавляла людей от разных хворей, делала детям прививки и даже принимала у женщин роды.

Прожили они с женой в тех краях четыре года. Там появился на свет их первенец – назвали Олегом, в честь отца Аллы. Может быть, еще на несколько лет остались бы на Камчатке, но климат не подошел малышу, и Сигутис Микитович попросился на запад, поближе к родным краям. Ему пошли навстречу, переместили в Забайкалье, в город Сретенск.

Тот же холод, те же морозы зимой, но начальство было неумолимо:

– Ты же сам просился на запад, а Сретенск расположен западнее Камчатки.

Ну что тут скажешь! Посмеялись Сигутис с Аллой и стали обживаться на новом месте. Только мебель закупили – зима на дворе. Домик, который им отвели, был построен в лесу. Вокруг – нетронутая пороша. Мягко, почти нежно, поскрипывала она под ногами. С дерева на дерево перелетали красногрудые снегири. Загляденье.

Сибирский климат пошел на пользу Олежке. Хоть и суровый, но сухой, он закалил сына. Перестал он кашлять и сопливить. А когда подрос, стал его Диджюлис с собой на охоту брать. Олег всегда ждал этого дня, как праздника. Выйти ранним утром в шуршащий листвою таежный лес, пойти по свежему следу зайца или лисицы – что может быть приятнее для охотника-любителя?

Закончив в Сретенске школу, Олег поступил в военное артиллерийское училище – не зря с детства прививал ему отец любовь к охоте и оружию.

Скучно и пустынно стало в доме без Олега, и решили Сигутис с Аллой завести второго ребенка. Так на свет появилась дочь, названная в честь матери Аллы Надеждой. Девочка быстро росла, не жаловалась на здоровье. Сигутис и Алла и в мыслях не предполагали куда-то переезжать, но Диджюлису предложили повышение – заместителем начальника лесхоза в Брянскую область.

– Ты же просился на запад? – удивлялся нежеланию Диджюлиса переезжать московский начальник.

– Когда это было…

– Не принято от повышения отказываться, – сказал, как отрезал, начальник.

И Сигутис Микитович согласился. Собрали вещи, купили билеты на самолет, и улетели они с женой и дочкой к новому месту.

Если бы знал Диджюлис, с чем столкнется он там, ни за что бы не поехал. А столкнуться пришлось с форменным беспорядком. Еженедельные наезды в лесное хозяйство начальников разного ранга, охота в заказнике, бесконтрольная вырубка леса для индивидуального строительства. Не мог равнодушно созерцать этот беспредел Диджюлис. Стал жаловаться в разные инстанции. Письма его отправляли для рассмотрения тем начальникам, которых он хотел поставить на место. Так ничего не добившись, но нажив себе кучу врагов и заслужив репутацию скандалиста, Диджюлис второй раз в жизни попросил руководство о переводе.

В этот раз просьбу его удовлетворили полностью. Направили, поближе к морю, как и хотел, на самый запад, но со значительным понижением – лесником приграничного лесхоза.

Надежда к этому времени уже была замужем, у нее, как и у брата Олега, появились свои дети, поэтому она с родителями не поехала. Остались Сигутис Микитович и Алла Олеговна на старости лет одни и довольствовались только нежными письмами, регулярно получаемыми от детей и внуков, да их редкими приездами в гости.

С переездом на новое место постепенно угасла прежняя страсть Диджюлиса – охота, но появилась новая – рыбалка. Часами мог он просиживать с удочками у моря, дышать его запахом и любоваться перекатами гривастых волн. Любил приходить на заставу посудачить о житье-бытье с его начальником или старшиной.

Постигшая на занятиях очередная неудача не на шутку расстроила Андрея. Понурив голову, он прошел к питомнику и, сняв с Баргута ошейник, пропустил собаку в вольер. Следовавший сзади Кравцов попытался подбодрить его:

– Да брось хандрить, Андрюха. Будешь ты бегать хорошо.

– После дождика в четверг?

– Не после дождика, – строго сказал Кравцов, – а в самое ближайшее время. Натренируешь дыхалку, километров замечать не будешь.

– Легко сказать – натренируешь. А если не получается у меня? Понимаешь, мне перед Зотовым стыдно. Не могу передать, как стыдно. Он же за меня поручился. Да и тебя я подвожу.

К ребятам подошел командир расчета радиолокационной станции Юрий Будников – широкоплечий, с русыми, причесанными на пробор, волосами сержант – поинтересовался:

– Есть проблемы?

Несмотря на то, что Будников прибыл на заставу капитана Антонова позже Кравцова – после окончания школы сержантского состава он несколько месяцев служил на соседней заставе – они сразу подружились. И не мудрено, ведь оба призывались с тамбовщины, то есть земляками были.

– Да вот Кочетова воспитываю, – ответил Виктор.