— Я тут вот подумала, не нужно ли тебе выучить язык жестов? В смысле, если он не может общаться, как ты узнаешь, чего он хочет?

— Она не говорила, что он немой, мама. — Я толком не помнила, чт о говорила миссис Трейнор. Я все еще не оправилась от потрясения, получив работу.

— Возможно, он говорит через особое устройство. Ну, как тот ученый. Из «Симпсонов».

— Педик, — сказал Томас.

— Не-а, — возразил Бернард.

— Стивен Хокинг, — сообщил Патрик.

— Точно, спасибо. — Мама перевела укоризненный взгляд с Томаса на папу. Таким взглядом можно стену прожечь. — Учишь его плохим словам.

— Ничего подобного. Понятия не имею, где он это подцепил.

— Педик, — повторил Томас, пристально глядя на своего дедушку.

— Я бы рехнулась, если бы он говорил через голосовой аппарат, — скривилась Трина. — Вы только представьте! Дайте-мне-стакан-воды, — изобразила она.

Светлая голова, но недостаточно светлая, чтобы не залететь, как временами бормотал папа. Она первой из нашей семьи поступила в университет, но из-за появления Томаса ушла с последнего курса. Мама и папа все еще питали надежды, что в один прекрасный день Трина принесет семье состояние. Или хотя бы будет работать в приличном месте, а не в застекленной будке. Или то, или другое.

— Если он сидит в инвалидном кресле, это еще не значит, что он говорит как далек, [14] — возразила я.

— Но тебе придется общаться с ним тесно и близко. По меньшей мере вытирать ему рот, подавать напитки и так далее.

— Ну и что? Подумаешь, бином Ньютона.

— И это говорит женщина, которая надела Томасу подгузник наизнанку.

— Всего один раз.

— Два раза. Из трех.

Я положила себе стручковой фасоли, стараясь выглядеть более оптимистичной, чем на самом деле.

Но уже по дороге домой на автобусе те же мысли начали гудеть у меня в голове. О чем мы будем разговаривать? Что, если он будет только глядеть на меня, свесив голову, и так день за днем? Недолго и спятить! А если я не смогу понять, чего он хочет? Моя неспособность за кем-то ухаживать вошла в легенды: у нас больше нет ни комнатных растений, ни домашних животных после несчастных случаев с хомячком, палочниками [15] и золотой рыбкой Рандольфом. И как часто его чопорная мать будет находиться поблизости? Я не переживу, если она будет постоянно стоять над душой. Наверняка под взглядом миссис Трейнор все валится из рук.

— Патрик, а ты что думаешь?

Патрик глотнул воды и пожал плечами.

Дождь барабанил по оконным стеклам, едва различимый сквозь звон тарелок и столовых приборов.

— Деньги хорошие, Бернард. В любом случае это лучше, чем вкалывать по ночам на птицефабрике.

Над столом повис общий согласный гул.

— Очень мило. Значит, единственное, что ты можешь сказать о моей новой карьере, — что это лучше, чем таскать куриные трупики по самолетному ангару, — заметила я.

— Ну, еще между делом можно привести себя в форму и начать давать персональные тренировки вместе с нашим милым Патриком.

— Привести себя в форму. Спасибо, папа. — Я было потянулась за очередной картофелиной, но передумала.

— Почему бы и нет? — Казалось, мама готова присесть — все на мгновение замерли, — но нет, она снова вскочила, чтобы добавить дедушке подливки. — Имей в виду на будущее. Язык у тебя подвешен что надо.

— Живот у нее подвешен что надо, — фыркнул папа.

— Я только что получила наконец работу! — рявкнула я. — И платят на ней, между прочим, побольше, чем на старой.

— Но это временная работа, — возразил Патрик. — Твой папа прав. Параллельно ты можешь приводить себя в форму. Если немного постараться, из тебя выйдет хороший персональный тренер.

— Я не хочу быть персональным тренером. Мне не нравится… прыгать. — Одними губами я обругала Патрика, и он усмехнулся.

— Чего Лу хочет, так это развалиться на диване и смотреть дневные шоу, кормя старину Айронсайда [16] через соломинку, — фыркнула Трина.

— Ну конечно. Ведь чтобы переставлять увядшие георгины в ведерках с водой, нужны огромные физические и умственные усилия, правда, Трина?

— Мы просто шутим, милая. — Папа поднял кружку чая. — Прекрасно, что ты получила работу. Мы очень рады. И поверь, только ты освоишься на новом месте, как эти педики не смогут без тебя обойтись.

— Педик, — произнес Томас.

— Это не я, — с набитым ртом отговорился папа, прежде чем мама успела что-либо сказать.