«Багровое и пузатое солнце скувырнулось с небосклона. Куда? В пучину страдающего прострацией моря. Море закипело.
На востоке опрокинутой вверх дном небесной чаши переменились постепенно все цвета, чрез которые проходит подставленный под глазом синяк…»
Летний вечер
Багровое и пузатое солнце скувырнулось с небосклона. Куда? В пучину страдающего прострацией моря. Море закипело.
На востоке опрокинутой вверх дном небесной чаши переменились постепенно все цвета, чрез которые проходит подставленный под глазом синяк.
Потом небо вздохнуло и погасло.
Выплыла развратная луна.
Лес стоял растрепанный, лохматый и давно не стриженный. В лесу были слышны звуки икоты. Из лесу вырвался и поскакал галопом по полям фиолетовый стон. То зевнул леший.
Над змеевидной лентой реки заклубился кислый туман, точно саван новобрачной.
Беременные лягушки смотрели выпуклыми глазами и слушали брюхом, а не ухом.
Ревность
Скользкая змея обвилась своими горяче-холодными кольцами вокруг его окровавленного сердца.
Он ощутил невыносимо-острую и вместе с тем волнисто-тупую боль под левыми ребрами.
Ему хотелось хохотать и рыдать, стонать и рычать.
Клубок отвратительно мягких пиявок подступил к горлу.
Ему хотелось быть коршуном, чтобы безжалостными когтями растерзать ее белую, как сливочное масло, грудь.
Какая-то липкая тьма с огненно блещущими точками схватывала его расплавленный мозг.
Он схватил чреватый пулями револьвер, который злобно захохотал у него в руке.
Героиня
Чудные глача, изумрудные, стеклоподобные, колючие, магнитные.
Зубы ровные, как фортепианные клавиши.
Нос острый, как кинжал, трепещущий, как птица крылами.
Полосы – бушующий по горбатым камням водопад.
Стан – стройный, как гитара, упруго-мягкий, колыхавшийся, как стебель наглого подсолнечника.
Под нежной и тонкой, как папиросная бумага, кожей ее рук вились голубые червяки жилок.
Она была ядовита и безумно-страстна, безгранично-нежна и огненно-вспыльчива.
Жизнь
Длинная белая дорога, белая, белая, пыльно-белая.
Человек идет по белой дороге белыми ногами.
Какие-то черные лапы хватают его с обеих сторон дороги за белые ноги. Это – угрызения совести.
Тучи нависли киселем над его головой. Это – думы.
В воздухе лопаются разноцветные пузыри, испуская смрад. Это – убеждения.
В фиолетово-желтой дали молодая дева протягивает к нему свои белые обнаженные руки. Кто ты, молодая? Это – смерть.