Сочинения
вернуться

Брюсов Валерий Яковлевич
Шрифт:

1 марта 1895

* * *

О, закрой свои бледные ноги.

3 декабря 1894

«Она в густой траве запряталась ничком…»

Умер великий Пан

Она в густой траве запряталась ничком, Еще полна любви, уже полна стыдом. Ей слышен трубный звук: то император пленный Выносит варварам регалии Равенны; Ей слышен чей-то стон, – как будто плачет лес, То голоса ли нимф, то голос ли небес; Но внемлют вместе с ней безмолвные поляны: Богиня умерла, нет более Дианы!

3 октября 1894

Ученый

Посвящ. В. М. Ф.

Вот он стоит, в блестящем ореоле, В заученной, иконописной позе. Его рука протянута к мимозе, У ног его цитаты древних схолий. Уйдем в мечту! Наш мир – фата-моргана, Но правда есть и в призрачном оазе: То – мир земли на высоте фантазий, То – брат Ормузд, обнявший Аримана!

Апрель 1895

Отверженный герой

Памяти Дениса Папина

В серебряной пыли полуночная влага Пленяет отдыхом усталые мечты, И в зыбкой тишине речного саркофага Отверженный герой не слышит клеветы. Не проклинай людей! Настанет трепет, стоны Вновь будут искренни, молитвы горячи, Смутится яркий день, – и солнечной короны Заблещут в полутьме священные лучи!

20 мая 1894

* * *

Господи! Господи! Блуждаю один, как челнок, Безумцем в туман направляемый, Один, без любви, сожигаемый Мучительным пламенем грез! О, страшно стоять одному На кручи заоблачной, Стоять одному в беспредельности! Туманы проходят у ног, Орлы ко мне редко возносятся, Как плесень, у грани снегов умирающий мох. Есть блаженство – не знать и забыть! Есть блаженство – в толпе затеряться! Есть блаженство – скалой неоформленной быть И мхом, этим мхом умирающим! О, зачем я не сумрачный мох! О, зачем я не камень дорожный! Если бы был я пурпуровым маком! Как на стебле я сладко качался б! С бабочкой, севшей на венчик, качался, Светом зари наслаждался, Солнцем, и тенью, и мраком! О, если бы был я пурпуровым маком! О, если бы был я камнем дорожным!

1 декабря 1894

Первые мечты

Es ist eine alte Geschichte.

H. Heine [282]

* * *

Мы встретились с нею случайно, И робко мечтал я об ней, Но долго заветная тайна Таилась в печали моей. Но раз в золотое мгновенье Я высказал тайну свою; Я видел румянец смущенья, Услышал в ответ я «люблю». И вспыхнули трепетно взоры, И губы слилися в одно. Вот старая сказка, которой Быть юной всегда суждено.

282

Это старая история. Г. Гейне (нем.).

27 апреля 1893

* * *

Это было? Неужели? Нет! и быть то не могло. Звезды рдели на постели, Было в сумраке светло. Обвивались нежно руки, Губы падали к губам… Этот ужас, эти муки Я за счастье не отдам! Странно-нежной и покорной Приникала ты ко мне, — И фонарь, сквозь сумрак черный, Был так явственен в окне. Не фонарь, – любовь светила, Звезды сыпала светло… Неужели это было? Нет! и быть то не могло!

* * *

Полутемное окошко Освети на миг свечой И потом его немножко Перед лестницей открой. Я войду к тебе, волнуем Прежним трепетом любви; Ты меня встреть поцелуем, Снова милым назови. Страстной ласке мы сначала Отдадимся горячо, А потом ко мне устало Ты поникнешь на плечо. И в чарующей истоме, Под покровом темноты, Все для нас потонет – кроме Упоительной мечты.

4 мая 1893

* * *

Мечты, как лентами, словами Во вздохе слез оплетены. Мелькают призраки над нами И недосказанные сны. О чем нам грезилось тревожно, О чем молчали мы вдвоем, Воскресло тенью невозможной На фоне бледно-золотом. И мы дрожим, и мы не знаем… Мы ищем звуков и границ И тусклым лепетом встречаем Мерцанье вспыхнувших зарниц.