— Куда ты? — испугалась я.

— Сейчас увидишь.

— Что случилось?

— Потерпи немного, и я все объясню.

— Но… Сашка там, в доме.

— Она ведь не одна? Если хочешь, заберем ее.

— Как? Там ведь охрана…

— Но ты смогла выйти, разве нет?

— Алексей, что случилось? — вконец перепугалась я.

— Я уезжаю.

— Надолго?

— Навсегда.

Я не знала, как к этому отнестись, и замолчала.

Я не очень обращала внимание, куда мы едем, углубившись в свои мысли, и когда он остановился, то не сразу узнала место. Оказалось, мы стоим возле его дома.

— Зачем мы сюда приехали? — растерялась я.

— Не в машине же нам разговаривать, — пожал он плечами и позвал:

— Идем.

Я повиновалась, не очень соображая, что делаю, то есть я соображала, только вот не знала, зачем я делаю это. «Я спятила», — с тоской подумала я. Он открыл дверь, мы вошли, и я, сама не знаю как, оказалась в его объятиях. Правда, у меня хватило ума довольно быстро прекратить все это.

— Если ты привез меня сюда… — гневно начала я. Он отошел к противоположной стене, привалился к ней и выдал свою самую подлую улыбку.

— Самое время вспомнить о муже. Где он, кстати?

— В Москве.

— Подходяще, — кивнул Алексей.

— Что ты мне хотел сказать?

— Забыл. У меня плохая память. Вечно все забываю.

— Ты в самом деле уезжаешь? — подумав, спросила я.

— В самом деле. Мне разонравился этот город. Большой соблазн увидеть тебя. А это большая глупость.

— Почему? — спросила я совсем не то, что хотела.

— Забавно, что ты об этом спрашиваешь, — усмехнулся он.

— Твой отъезд как-то связан с тем человеком?

— С каким человеком? — продемонстрировал притворное удивление Алексей.

— С тем, что приезжал тогда в дом твоей матери. Он ведь что-то требовал от тебя? Что?

— А… так, ерунда, не стоит говорить об этом… Поехали со мной, — вдруг предложил он.

— Ты с ума сошел, — растерялась я.

— Ага. Конечно. Извини. Со всяким бывает.

— Прекрати паясничать, — не выдержала я.

— Ладно, — усмехнулся он, — я отвезу тебя домой.

— О чем ты хотел поговорить?

— Поехали. — Он направился к двери.

— Подожди, — пробормотала я и сама шагнула ему навстречу. Конечно, не стоило этого делать, но теперь мало что имело значение. Он обнял меня, а я вцепилась в него так, точно от этого зависела моя жизнь.

— Я тоскую по тебе, — сказал он, а я заревела, горько и жалобно, прижималась к нему и гладила его плечи.

Может, это было счастьем, никогда ранее мною не испытанным, а может, белой горячкой, кому как нравится. В любом случае переход в реальность оказался очень неприятным.

Я вдруг почувствовала чей-то взгляд, повернула голову и увидела мужа. Он стоял в дверях спальни с таким выражением, точно внезапно оказался на страшном суде с кучей грехов и с отсутствием дара речи. Примерно то же самое ощутила и я. Замерла с открытым ртом, попыталась его закрыть, но только тяжко вздохнула.

— Ты вроде бы должен быть в Москве, — заметил Алексей, не особенно, впрочем, удивляясь.

— Вот уж не думал когда-нибудь пережить такое, — покачал головой Анатолий, глядя на меня, и спросил:

— Как ты могла?

— Пожалуйста, выйди. Я оденусь, — пробормотала я и едва не засмеялась, происходящее напоминало расхожий анекдот.

— Ты спятила, — сказал муж. Надо полагать, это относилось не к моей просьбе. Сидя к ним спиной, я принялась торопливо одеваться. Ни отчаяния, ни страха, только стыд. И это все происходит наяву, происходит со мной. Я и в самом деле спятила.

— Давай без истерик. — лениво предложил Алексей, он лежал в постели, закинув руки за голову, без видимых признаков волнения. Мне вдруг подумалось, что происходящее доставляет ему удовольствие.

— Ты… — повернулся к нему Анатолий и зажмурился, должно быть, пытаясь справиться с бешенством, а может, просто не желал видеть все это. — Закрой свою пасть, если не хочешь, чтоб я вырвал тебе твой поганый язык, — медленно произнес он.

— Маловероятно, — без издевки ответил Алексей. — Если, конечно, не позовешь на подмогу своих мальчиков. Но ты не позовешь. Не захочешь, чтоб они узнали…

— Заткнись, — рявкнул Анатолий, а я попросила:

— Прекрати. Поезжай домой. Я переночую в гостинице. Завтра встретимся и обо всем договоримся.