Шрифт:
Герцог молчал.
— Я не знала, что мужчины так жестоки и неумолимы. Сначала кардинал и те два священника, что распорядились моей судьбой... Ненавижу... ненавижу!.. А теперь — вы! Я думала, вы такой сильный... вы... вы можете... защитить слабых. А еще вы мне показались очень красивым.
Неожиданно герцог рассмеялся. Совсем юная девушка, почти ребенок, льстит ему и умоляет о спасении, держит его за руку! Да, о таком он не помышлял даже в самых дерзких мечтах.
Мелинкорт вспомнил, что ему доводилось встречаться с кардиналом де Роаном.
Это было в опере. Кардинал сидел в ложе напротив Мелинкорта. Кардинальская сутана очень шла де Роану, одному из первых красавцев Франции. Однако в его распутных глазах и остроумно-язвительных речах не было никакой святости.
Герцогу рассказывали, что вместе с кардиналом под видом аббатисы всегда путешествует его любовница.
Ему тогда не понравился князь Луи де Роан. Было в нем что-то чувственно-похотливое. И его порочность не скрывали ни кардинальские одежды, ни напускное благочестие.
Эме — наивное дитя — решилась противопоставить себя столь влиятельной фигуре!
Герцог усмехнулся. Они уже подъезжали к Шантийи. Показались крыши домов. Копыта лошадей стучали по мощенной камнем дороге.
Принимать решение нужно было сейчас! Немедленно!
— Пожалуйста, помогите мне! Возьмите меня с собой. Только вы можете спасти меня! — продолжала умолять Эме.
Карета медленно катилась по дороге. Впереди виднелась гостиница. В дюжине окон горел свет, а хозяин уже вышел встречать знатного гостя.
— Хорошо, — сухо и отрывисто произнес герцог. — Я возьму вас с собой.
2
Герцог заканчивал завтрак.
Кухня в гостинице оказалась великолепной. Омлет, отбивная из только что забитого ягненка, вина из местного погреба. А хорошая еда была для Мелинкорта одним из наслаждений.
Герцог поставил бокал с вином на стол. Пора было собираться и ехать дальше. Впереди ждал Париж. Вставая из-за стола, он услышал стук в дверь.
— Войдите, — произнес он.
Дверь медленно открылась, и на пороге появилась Эме, затворив за собой дверь.
Герцог взглянул на девушку и понял, что не ошибся: она была настоящая красавица.
Ее волосы редкого темно-медного оттенка, как у венецианки, заставляли вспомнить полотна старых мастеров. Большие глаза, прозрачно-голубые, как небо Англии летом, оттенялись длинными темными ресницами. Маленький носик — прямой и изящный. Мягкие губы красиво очерчены. Девушка мило и застенчиво улыбалась, с трудом сдерживая волнение и радость, переполнявшие ее.
Она нетерпеливо заглядывала в глаза герцогу. Мелинкорт внимательно оглядел ее.
Волосы Эме были зачесаны назад и завязаны бантом. На ней был черный бархатный костюм пажа, на шее повязан кружевной галстук. Камзол с серебряными пуговицами застегнут снизу доверху, узкие панталоны у колен перехвачены сверкающими пряжками. Такие же пряжки украшали начищенные до блеска туфли.
— Ну, как вы думаете, все в порядке? — с волнением спросила Эме, не в силах больше вынести молчание герцога. — Это не самый лучший костюм Адриана. Я выбрала его для поездки в Париж. Думаю, он больше подходит мне, чем тот, что для торжественных случаев.
— Разве Адриан уехал?
— Да, час назад. Как сказал ваш камердинер, он был очень рад возвращению домой.
— И он не видел вас?
— Нет, конечно! Меня никто не видел, кроме вашего камердинера, а он мне понравился. Мне показалось, ему можно доверять.
— Долтон служит у меня уже много-много лет. В его преданности можно не сомневаться.
— Да, он не выдаст меня. Но что вы, месье, думаете обо мне?
Герцог улыбнулся.
— Из вас получился очаровательный паж. Вы это хотели услышать?
— Нет! Нет! — нетерпеливо возразила Эме. — Я хочу знать, похожа ли я на пажа. Примут ли меня за вашего пятнадцатилетнего кузена Адриана?
— Ну что ж, давайте поговорим о вас. Вы теперь мой паж и должны вести себя, как подобает пажу, иначе мы оба не доживем до старости.
— Объясните, что я должна делать.
Эме подошла к столу и села рядом с герцогом.
— Во-первых, — строго заметил он, — вы не должны садиться в моем присутствии без разрешения; вы не должны заговаривать первой. Если я обращаюсь к вам, вы должны отвечать, добавляя «ваша светлость».