Через час они сидели в Дашиной комнате. На улице мела метель. Снег лепился к стеклу, на подоконнике намело уже изрядный сугроб.

Даша думала о том, что, придя домой, не успела смыть косметику, поэтому, если она сейчас заплачет, тушь потечет по щекам черными ручейками – ужасно некрасивое, да и жалкое зрелище. Благодаря этому и держалась.

– Да пойми ты, мы давно уже любим друг друга! – напирала Лика. – Не знали только, как тебе сказать. Антон все порывался, да не выходило. Не мог он тебе больно сделать.

– А ты, значит, можешь? – чуть слышно пробормотала Даша.

– Даш, ну перестань! – Подруга разве что на колени не встала – смотрела так умоляюще, что Дашино сердце готово было разорваться. Или это оно оттого, что двое ее самых близких людей, не считая родителей, оказались предателями? – Ничего же страшного не происходит! Такое случается. Сама же знаешь, сердцу не прикажешь. Сильными чувствами управлять невозможно, вот мы и не смогли. А даже если бы и сумели, все равно бы рано или поздно не выдержали. Да и нечестно это.

«А отбивать любимого у лучшей подруги – это честно?» – хотела спросить Даша, но слова застряли в горле.

Перед глазами одна за другой возникали картинки ее прошлой жизни. Вот они с Ликой рядом стоят на линейке первого сентября. На Ликиной голове огромный белый бант, а в ее руках букет из семи дачных гладиолусов. Именно на этой линейке они с Дашей и познакомились. И в школу пошли уже вместе, и за одну парту сели. Да так и просидели все школьные годы.

Вот они лежат на песчаном пляже на берегу Волги – недалеко от деревни, где живут Дашины бабушка и дед. Подруги приехали к ним в гости на пару летних недель. Им лет по четырнадцать. Лика еще несуразный, неуклюжий подросток, а Даша – уже красивая молодая девушка, и нет ни одного местного парня, который, хотя бы тайком не бросил на нее мечтательного взгляда.

Вот они сидят на качелях на детской площадке во дворе Ликиного дома. Качели взлетают к небу – высоко-высоко, и кажется, того и гляди сорвутся и унесутся в безбрежную высь.

Вот отмечают Дашин пятнадцатый день рождения: из гостей только Лика – самая лучшая, самая преданная подруга…

– Я не хотела, чтобы так получилось… – Лика уже чуть не плакала. – Но не могли же мы сидеть каждый у себя дома, раз тебя нет! Вот Антон и пришел.

Даша представила, как эти двое сидят за накрытым столом: перемигивающиеся разноцветные огоньки елки, мягкий свет свечей, льющаяся из колонок музыкального центра музыка…

Как все произошло? Он пригласил ее на танец, а затем поцеловал? Или она сама подсела поближе, взяла за руку?

– И потом, не очень-то он тебе и нужен был… – Голос подруги сорвался, она всхлипнула. – Разве не так? Ты вечно занята. То у тебя курсы, то с родителями куда-то идете. А Антон скучал! Ему порой даже поговорить не с кем бывало! – Из ее глаз уже катились слезы. – Так он мне звонил. Мне! Парню, Даш, время надо уделять. Много времени, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула она.

А ей казалось, они все время вместе. И в школе, и после. Ну да, у нее курсы подготовительные, но ведь и Тошка на них ходил – в свой институт. Это Лика решила, что поступит так, не занимаясь, что называется, «на дурачка». В выбранный ею институт и конкурса-то как такового нет. А коли не поступит, не страшно. Она всегда хотела жить самостоятельной жизнью, от родителей переехать, квартиру снять. Вот и устроится на работу.

– Он сначала был сильно в тебя влюблен, – продолжала Лика. – Крышу буквально сносило – это он мне сам рассказал. На седьмом небе парил от счастья, когда ты согласилась с ним встречаться. Но ему хотелось других отношений, более близких, более нежных, что ли. А ты холодная, как ледышка! Принципы эти твои дурацкие: целоваться в общественных местах нельзя, обниматься на переменах – ни-ни! Тут кто угодно взвоет и на сторону смотреть станет. Но Антон не такой. Он был тебе верен, даже несмотря на то, что ему уже давно хотелось со мной быть.

– Давно – это сколько? – задала дурацкий вопрос Даша. И в самом деле, какая ей разница, когда это началось, если итог один?

– С лета еще. – Лика наконец немного успокоилась, вытерла слезы. Вот уж кто не боялся, что у нее тушь потечет.

– А ты? – Даша смотрела на подругу и видела ее будто впервые.

Лика никогда красотой не блистала, особенно рядом с яркой и заметной Дашей. Обычная девчонка: голубые глаза, тонкие светло-русые волосы, личико – словно лисья мордочка: острый подбородок, чуть курносый нос. Симпатичная, да, но далеко не красавица. Из ее несомненных плюсов – легкий, словно воздушный шарик, характер. Дашина мама всегда говорила, что Лика в любую компанию впишется, со всеми найдет общий язык. Она понятная, Лика, вся напоказ. Если ей плохо – плачет, хорошо – смеется. Даша всегда была уверена, что подруга и врать-то не умеет, вернее, не способна: захочет соврать – не сможет, все на лице будет написано.

– Я с девятого класса его люблю, – проговорила Лика, и Даша невольно вздрогнула.

– Почему же мне не сказала?

– Зачем? – пожала плечами подруга. – Тогда у меня не было шансов, Антон смотрел только на тебя. Он и меня воспринимал не как человека, а как бесплатное приложение к тебе.

«Получается, она мне все это время завидовала? – подумала Даша. – И к нам норовила поближе держаться, чтобы рядом с ним быть, а вовсе не со мной».

От этих мыслей внутри разливалась раскаленная, все сжигающая на своем пути лава.