– Ты делаешь это специально! Топишь меня в своем вампирском обаянии, лишая воли и способности разумно мыслить!

– А может, я тебе просто нравлюсь? Без всякой вампирской магии, обычно, по-человечески?

– Так не бывает.

– Это еще почему? Даже если б я не был вампиром, я все равно был бы весьма привлекательным молодым человеком противоположного пола. Юным девушкам свойственно влюбляться.

– Что за чушь! Да и вообще, с чего ты взял, что ты "весьма привлекательный"? Самый обычный. Убери всю твою вампирскую ауру - и второй раз не взглянешь. Вот дружок твой - он да, красавец писаный, даже будь он обычным парнем с такой внешностью, за ним бы толпами девчонки бегали.

– Правда?
– Анхен смотрел куда-то в небо, и насмешки в его голосе не было.

– Можно подумать, раньше тебе этого не говорили.

– Ты и представить себе не можешь, сколько есть в мире вещей, о которых мне никогда не говорили. Даже я сам с трудом себе это представляю. Потому и брожу тут с тобой, чтобы понять, что же нового можно услышать, когда человечек говорящий.

Очередной наезд на людей вообще и себя в частности решила пропустить, интересней было другое:

– Нет, ну ладно, на людей так действует твое вампирское обаяние, что они не то, что говорить, соображать объективно не могут. Но вампиры? Или ты с вампирскими девушками не общаешься, чтоб самолюбие не ущемлять?
– не смогла не съязвить в конце.

– А для вампирских девушек я слишком выгодный жених, это затмевает любые мои недостатки.

– Тебе восемьсот лет, и ты все еще жених?
– пока он не заговорил об этом, я даже как-то не задумывалась о его семейном положении, а ведь у него, наверно, и пра-пра-правнуки давно женаты.

– Мы не моногамны, - он пожал плечами, - сейчас жених.

– Сейчас?
– попыталась уточнить.

– К чему тебе такие подробности?
– легко оттолкнувшись от настила, он тоже сел, вновь приблизившись ко мне.
– Вампиры женятся на вампиршах, человеческие мальчики - на человеческих девочках, и никак иначе. Перекрестного опыления не бывает, межвидовые браки самой природой не предусмотрены. Единственный вид любви с вампиром - это быть выпитой им до последней капли.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Из опасения, что мои действия введут тебя в заблуждение. Я не ухаживаю за тобой, и позвал не на свидание. Мне было интересно пообщаться с тобой в неформальной обстановке, потому что, как я уже говорил, ты уникальна. Но, сколь бы ты не любила кошек, ты никогда не признаешь их равными людям, даже если одна из них начнет говорить человеческим голосом.

– Я больше люблю собак. И ты напрасно волнуешься. Единственное объективное чувство, которое определяет мое отношение к тебе, это страх. Да, в какие-то моменты я могу чувствовать симпатию к тебе, дружеское расположение, а если ты снова меня обнимешь, мне может даже показаться, что я готова сидеть с тобой в этом парке вечно. Но если убрать весь флер твоего вампирского обаяния, останется - только страх. Ну, а то, что все мы для тебя, для всех вас - только кошки, я уже поняла, можно больше не повторять, спасибо.

Я отвернулась от него, нахохлившись. Стало зябко. Солнце могло светить сколь угодно ярко, но это был почти ноябрь.

Он притянул меня спиной к себе, заключая в кольцо своих рук:

– Сейчас ты скажешь, что тебе не холодно, а мне вдруг захотелось тебя согреть. Прости, я не хотел тебя обижать, и мне жаль, что я так тебя пугаю.

– Мне холодно, - не подтвердила я его опасений. И откинула голову ему на плечи, хотя он, похоже, ждал, что я начну вырываться.
– И голодно. И я устала. И хочу домой. И вообще ничего уже не хочу.

– Верю, - он легко коснулся губами моего виска.
– Ты сейчас очень похожа на бедное дитя, до смерти замученное злым вампиром. Поехали, сдадим велосипед, и я отведу тебя в одно хорошее, уютное кафе совсем рядом с парком.

– Что, там кровь подают прямо в хрустальных бокалах?
– не смогла удержаться от насмешки.

– Кровь в бокалах - как это пошло! Никогда, пока на свете есть живые люди, - я не сразу поняла, шутит он или всерьез, даже обернулась, чтоб взглянуть в его лицо. Он слегка усмехался. А потом добавил уже серьезно, - у людей есть нелепая привычка обсуждать за едой важные дела и принимать судьбоносные решения. Так что порой приходится присутствовать и в таких заведениях, и даже разбираться в качестве кухни, хоть и используя при этом чужой опыт.

– А вампиры за едой дела не обсуждают?

– Минуй нас, бездна! Мы дела с удовольствиями не смешиваем.

– А еда для вас удовольствие? То-то вы ее столь активно смешиваете с сексом.

– Я слышал, даже у людей еда и секс дарят самое сильное наслаждение. Просто вы менее совершенны, и поэтому каждое из этих удовольствий вынуждены испытывать отдельно.

– А вы, похоже, просто не в состоянии испытывать их по отдельности. Так что еще большой вопрос, кто из нас более совершенен.

– Заблуждение. В состоянии. Просто людям всегда хочется большего, чем просто отдать свою кровь, и они не любят афишировать, что ничего другого у них не взяли.

– И как всегда виноваты люди!

– В чем? Что тебе не сообщили подробностей? Ну, у тебя есть уникальный шанс познать все на собственном опыте, - он явно опять начал забавляться.

– Так, я не поняла, - вывернулась из его рук и решительно встала.
– Ты только что приглашал пообедать меня или пообедать мной?

– Ну-у, - он тоже поднялся, - выбирать тебе, а я соглашусь с любым из озвученных вариантов.