— Деньги нужны? — догадалась я.

Валерка обрадованно кивнул. Я достала из сумочки сторублевую купюру. Он потянулся к ней, но я зажала бумажку в кулаке и сказала:

— Сначала ответь на пару вопросов. О’кей?

— Ну? — нервно повел плечом Валерка.

— У вас менты сегодня ночью были?

— Зачем? — вытаращился на меня хозяин.

— Слушай, — прошипела я ему в лицо, — сейчас я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь. Или тебе деньги не нужны?

Валера угрюмо потупился.

— Так были или нет? А за старшего у их вредный такой, здоровый и со шрамом через всю щеку? Вовкой звать?

— Не знаю! — ответил Валерка. — Я только утром пришел. Мы вчера у Михалыча сидели. Горе у него — жена бросила. Вот так собрала вещички, дитя под мышку, фьють — усвистела в неизвестном направлении. Вот я и утешал друга. Нет, все вы, бабы, сволочи! А что, соседи снова ментов вызывали?

— Вряд ли, раз тебя дома не было. А давно тетя Катя квартиру сдает?

Парень задумался и, закатив глаза, принялся размышлять вслух:

— Значит, сейчас у нас сентябрь… Меня с завода поперли в апреле… Серегу посадили тоже в апреле… Точно! — Он звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — В мае! В мае мать приехала! Я, говорит, квартиру сдала, сынок, у тебя поживу малость. А мне что, жалко, что ли? Все ж таки не чужие люди, мать все-таки!

— А кому сдает, не знаешь? — поинтересовалась Дуська.

— Знаю, — почему-то обиделся Валера, — фирмачам каким-то.

— Это и я знала! — Я криво усмехнулась. — А чем фирма занимается, кто арендатор?

— А хрен его знает! Ну, все? Или еще вопросы есть?

— Вопросы есть, — вздохнула я, — только вряд ли ты на них знаешь ответы.

Отдав Валерке обещанные деньги, мы покинули гостеприимное жилище с чувством досады. По заведенной традиции, едва за нами закрылась дверь, Дуська принялась ворчать:

— Только деньги выкинули! И чего он нам новенького сообщил? Ничего! А сотню как корова языком слизала! Надо было к Нинке идти, она всегда все про всех знает.

— Что за Нинка? — чисто машинально поинтересовалась я, размышляя, стоит ли подождать тетю Катю или зайти попозже.

— Нинка, — важно пояснила сестра, — это тети-Катина соседка! Стерва, конечно, порядочная. На прошлой неделе, прикинь, Жень, пришла ко мне денег на бойлерную требовать! Все, говорит, сдали, одна ты осталась. Ха-ха! А я ей и говорю…

Что именно ответила Нинке вредная Дуська, я слушать не стала. Вместо этого я сжала кулаки и гаркнула:

— Дура! За каким же чертом мы к этому алкашу приперлись, если твоя Нинка справочным бюро работает?!

Евдокия захлопнула рот и несколько секунд моргала округлившимися глазами. Потом пожала плечами и равнодушно ответила:

— А я почем знаю, зачем ты к Валерке потащилась? Сама говорила: «Пора навесить!» Ну, я и подумала…

— Лучше б ты не думала! — обессиленно простонала я. — Смотри, как бы с непривычки голова не разболелась. Пошли к Нинке!

Через некоторое время мы уже подходили к Дуськиному дому, прикупив по дороге коробку конфет, банку растворимого кофе и бутылочку красного вина. По мнению Евдокии, все это могло способствовать разговору с Нинкой. Возле первого подъезда на единственной во дворе лавочке наблюдалось значительное скопление народа, среди которого основной контингент составляли старушки-пенсионерки. Среди них, по словам Евдокии, роль председателя исполняла та самая Нинка — справочное бюро. Старушки оживленно щебетали, обсуждая последние новости. Завидев нас, они примолкли.

— Евдокия! — зычно крикнула Нинка, высокая крепкая баба, которую по чистой случайности выперли на пенсию. На мой взгляд, ей, по крайней мере, еще лет десять можно было приносить пользу государству в качестве железнодорожницы, из тех, что с утра до вечера зачем-то перетаскивают шпалы с места на место. — Евдокия, подь сюда!

Дуська расправила плечи и гордо прошагала на зов. Я семенила следом.

— Здравствуйте! — степенно поздоровалась Дуська со старушками. — Это Женька, сестра моя двоюродная!

— Да знаем, — отмахнулась одна из пенсионерок, — Ларискина дочка! Чай вы с пеленок вместе росли. Ишь, какая красавица получилась!

Я скромно потупилась, согласившись в душе с мнением наблюдательной старушки.

— Слыхала? — осведомилась Нинка. — У Катьки-то квартирантов убили. Десять человек! Вся квартира в кровище, ступить негде, а у одного даже голова отрублена и на столе стояла!

Вот это да! Знала я, что дворовые бабки — страшные сплетницы, но чтобы до такой степени!

— Теть Нин, — обратилась Дуська к тети-Катиной соседке, — зайди ко мне! Дело есть!