— О, я понимаю. Я не любопытна, доктор. Но я удивилась, что вы нанимаетесь на Дипло, только потому, что это все-таки могли быть выходцы из тяжелых миров.

Лунзи рассмеялась:

— Это положительно скажется на моей кредитной карточке.

Женщина фыркнула:

— Еще бы. Разумеется. Вы думаете, они должны понять, что деньги — это последнее, о чем вам стоит беспокоиться, но федералы слишком часто суют нос не в свое дело.

— Тяжелый случай, — согласилась Лунзи.

Она вытянула шею, чтобы получше рассмотреть последнего кандидата, темноволосого мужчину, занимавшегося генетикой «тяжеловесов». Лунзи решила, что с такой шириной плеч он вполне мог быть потомком уроженца тяжелых миров.

Потом было назначено время встречи всей исследовательской команды. Джарл был младшим (и менее приспособленным) из двух близнецов, родившихся в тяжелом мире. Он был просто зачарован примерами необычной наследственной адаптации, равно как и примерами необычной терпимости или нетерпимости к холодному сну. Если не принимать в расчет его происхождение, он казался вполне нормальным, и Лунзи совсем не чувствовала себя неуютно в его присутствии.

Биас, довольно капризный молекулярный биолог, производил куда более гнетущее впечатление: казалось, он может развалиться на кусочки в любой момент. Лунзи не могла понять, как он сможет выдерживать повышенную гравитацию, ведь атлетическим сложением он не отличался. Тайлер, кардиофизиолог, показался ей хорошим руководителем: стойкий, уверенный и энергичный, с таким легко работать. Она узнала из краткой автобиографии в одной из его статей, что в свободное время он увлекается альпинизмом, так что физические нагрузки были ему вполне по плечу. Конниган, специалист по реабилитации, оказалась стройной рыжеволосой женщиной и чем-то неуловимо напоминала Вариан.

Лунзи была уверена, что и сама она служит объектом подобного любопытства. Но им вряд ли удастся узнать больше, чем написано в официальном досье, ведь у нее практически не осталось друзей или коллег, которых можно было бы потихоньку расспросить. Правда, Лунзи интересовало, что они могли прочесть по ее лицу, чего ожидали от нее, о чем беспокоились и на что надеялись. Экзамены она сдала, и, как сообщил Джерик, сдала хорошо. Лунзи очень хотелось спросить, как ему удалось получить данные, которых никто никогда не видел.

Все это время Биас энергично излагал идею проекта, замолкая с поднятой вверх указкой, чтобы выяснить, поняли ли они последнее утверждение. Лунзи заставила себя прислушаться. Какое бы задание она ни получила от Сассинак, ее товарищи стоили того, чтобы с ними работать.

Когда их корабль прибыл на обслуживающую Дипло орбитальную станцию, они уже вполне сработались. В следующие несколько месяцев и во время суда над Танегли Лунзи часто думала, будут ли у нее когда-нибудь еще такие товарищи. Есть вещи, о которых не стоит говорить с капитаном крейсера, как бы тепло вы к ней ни относились, есть шутки, которых она не поймет, идеи, лежащие вне ее компетенции. А с этими людьми все было значительно проще.

— Я об этом не просила. — Сассинак помахала в воздухе распечатками сообщений с грифом Службы Безопасности перед Дюпейнилем и Фордом. — У меня есть чем заняться. У всех есть. И последнее, что нам нужно, — так это играть роль няньки при одряхлевших заговорщиках.

«С тех пор как уехала Лунзи, — подумала она, — все шло слишком гладко. Следовало бы догадаться, что долго это не может продолжаться».

На лице Дюпейниля возникло то самое вежливое выражение, которое она терпеть не могла.

— Извините, коммандер?

Он не был бы таким вежливым, если бы не знал, что в этом сообщении. Вот Форд действительно не знал, в чем дело, и выглядел по-настоящему встревоженным.

— Приказы, — жестко произнесла Сассинак. — Новые приказы, закодированные всеми возможными кодами и отправленные по гиперпространственной связи. Мы должны доставить обвиняемого в заговоре Танегли и подозреваемого уроженца Иреты Айгара… — Сассинак замолчала и посмотрела на своих собеседников.

Дюпейниль улыбался и ждал, а вот Форд не выдержал:

— В Сектор Штаб-квартиры? В Штаб Флота на Регге?

— Нет. В Штаб-квартиру Федерации, для проведения следствия перед лицом и в присутствии Верховного Совета Федерации. Мы несем ответственность… — Она заглянула в текст приказа, чтобы уточнить формулировку. — Несем ответственность за транспортировку и благополучное прибытие означенного подсудимого, а также передачу его непосредственно Службе Безопасности Совета. Дата суда уже назначена, в переводе на корабельное время он состоится через девять стандартных месяцев, то есть, как мы и говорили, во время зимней сессии. Защитниками подсудимого назначены Клепсин, Вигаль и Толлвин. Вы знаете, что это значит…