«Хой, хой!» – откликнулись тролльи рога. Фреда насторожилась. Страх кинжалом пронзил ее сердце. Тролли охотятся! А кого еще они могут ловить, как не…

Вскоре она услышала заливистый лай собак. О, эти псы – громадные, черные, свирепые! Фреда выбралась из шалаша, не замечая, что по щекам ее струятся слезы. Скафлок, милый Скафлок!

В непроглядной тьме она споткнулась о пень, чуть не упала, пнула его ногой, желая всей душой, чтобы он провалился в преисподнюю. Скафлок! Ох…

Луна на мгновение выглянула из-за туч, и в ее неверном свете Фреда различила высокую мужскую фигуру. Незнакомец, седобородый и седовласый старик, кутался в плащ, что крыльями развевался у него за спиной. В руке он сжимал копье. Из-под шляпы с широкими полями глядел один-единственный глаз.

Девушка судорожно вздохнула. С уст ее готов был сорваться призыв к Небесам, но старик заговорил раньше. Голос его был низким и звучным:

– Я не причиню тебе зла, наоборот, помогу.

Фреда опустилась на колени. Взор ее каким-то чудом достиг холма, на который взбирался утомленный Скафлок. Он был безоружен, псы троллей настигали его.

Видение померкло и исчезло. Она взглянула на старика.

– Ты Один, – прошептала она, – у нас с тобой разные дороги.

– Никто, кроме меня, не спасет твоего возлюбленного, ибо он язычник. – Взгляд бога словно пригвоздил ее к земле. – Ты согласна заплатить мою цену?

– Чего ты хочешь? – выдохнула она.

– Торопись, или собаки разорвут его в клочья.

– Согласна!.. Согласна…

Бог кивнул:

– Тогда поклянись своей душой и всем тем, что для тебя свято, отдать мне, когда я потребую, то, что у тебя за поясом!

– Клянусь! – воскликнула она, вновь ударяясь в слезы. Но это были слезы облегчения. Почему Одина называют жестоким? Ведь ему нужна такая малость – снадобье, что дал ей Скафлок. – Клянусь, господин, и пусть небо и земля отринут меня, если я нарушу клятву!

– Хорошо, – сказал он. – Тролли будут плутать в лесу, а Скафлок очутится здесь. Держи свое слово, женщина!

Странник пропал – будто растворился в ночи.

Фреда едва заметила его исчезновение. Она бросилась на шею Скафлоку. Тот, ошарашенный тем, что внезапно оказался в объятиях любимой, когда уже считал себя погибшим, крепко прижал девушку к груди.

Отдохнув пару дней в пещере, Скафлок принялся собираться в путь.

Фреда не плакала, хотя слезы комом стояли у нее в горле.

– Ты видишь зарю, – сказала она, – а на деле сгущаются сумерки.

– Ты о чем? – удивился он.

– Клинок исполнен зла, и наша задумка не принесет ничего хорошего.

Он положил руки ей на плечи.

– Тебе не хочется тревожить мертвых, – проговорил он. – Поверь, я тоже не рвусь, но кто другой поможет нам? Если тебя страшит встреча с родными, оставайся тут.

– Нет, я последую за тобой даже в могилу. Пойми, я боюсь не родичей. Они любили меня, а я любила их, и смерть не сделала нас врагами. – Фреда закусила губу, чтобы та не дрожала. – Если бы мы додумались до этого сами, дурные предчувствия терзали бы меня гораздо меньше. Но Лие я не доверяю.

– С какой стати ей вредить нам?

Фреда молча пожала плечами.

– Мне вовсе не нравится твой договор с Одином, – пробормотал Скафлок. – Не в его обычае запрашивать так мало. Но кто разберет, что на уме у бога?

– Меч… Скафлок, мне чудится, что, когда его выкуют заново, в мир возвратится могучая и ужасная сила. Я предвижу великое горе.

– Горе троллям. – Скафлок выпрямился во весь рост, коснувшись головой закопченного свода пещеры. Голубые глаза его воинственно сверкали. – Как ни труден наш путь, иного нам не дано. Что суждено, от того не уйти, и не пристало воину бегать от судьбы.

– Мы встретим ее вместе. – Фреда прильнула к нему. Лицо ее было мокрым от слез. – Я прошу тебя лишь об одном.

– О чем?

– Подожди до завтра, умоляю тебя. – Ее пальцы стиснули его плечи. – Я умоляю тебя, Скафлок!

Он неохотно кивнул:

– Но почему?

Фреда словно не слышала его вопроса. Опьяненный поцелуями девушки, Скафлок скоро забыл обо всем. Но Фреда помнила, помнила даже тогда, когда их тела слились воедино.

Ей открылось, что это – их последняя ночь.

Тусклое зимнее солнце исчезло за иссиня-черными штормовыми тучами, что нависли над побережьем. Вой ледяного ветра смешивался с грохотом прибоя о скалы. С наступлением темноты издалека донесся топот копыт, который перемежался громкими криками и собачьим лаем. Скафлок вздрогнул. В полях гуляла Дикая Охота.

Они оседлали своих коней, навьючили поклажей двух других. Скафлок закинул за спину завернутый в волчью шкуру сломанный клинок. С пояса свисал эльфийский меч в ножнах, в левой руке Скафлок сжимал копье. Под меховыми одеждами на них обоих были кольчуги, а под шапками скрывались шлемы.