— Мне пришлось арестовать семь рядовых и сержанта Мэги, сэр. Еще шестерых мы уже подвергли суду.

— Какие обвинения выдвинуты против Мэги? — Фалькенберг сам когда-то представил Мэги к повышению. У него злобный характер, но он хороший солдат.

— Грабеж. Пьянство на посту. Воровство. И предосудительное поведение.

— А остальные?

— Три изнасилования, четыре случая воровства и одно убийство, сэр. Они ждут суда. Прошу также провести расследование моей деятельности в качестве командира.

— Согласен. Главстаршина.

— Сэр!

— Возьмите под свое командование заключенных и созовите суд. Какие офицеры могут принять участие в следствии?

— Капитану Гринвуду врач предписал исполнение только легких обязанностей, сэр.

— Отлично. Пусть проведет формальное следствие по поводу распоряжений капитана Свободы в городе.

— Сэр.

— Что будет с этими людьми? — спросила Гленда Руфь.

— Насильники и убийца, если их признают виновными, будут повешены. Для остальных — выполнение самых тяжелых обязанностей.

— Вы повесите собственных людей? — спросила Гленда Руфь с явным недоверием.

— Не могу допустить разложения в полку! — резко ответил Фалькенберг. — В любом случае Конфедерация выразит протест против нарушения законов войны.

Губернатор Силана рассмеялся.

— Во время последней революции мы постоянно протестовали, но никто нас не услышал. Думаю, мы можем рискнуть.

— Возможно. Полагаю, вы ничего не собираетесь предпринять.

— Я прикажу прекратить грабежи.

— А раньше вы этого не делали?

— Ну, да, полковник… но, думаю, люди теперь насытили свою ярость.

— Если предыдущие приказы их не остановили, этот тоже не остановит. Вы должны быть готовы наказать нарушителей. Вы готовы?

— Будь я проклят, если повешу хоть одного своего солдата, чтобы защитить предателей!

— Понятно. Губернатор, как вы предполагаете успокоить город?

— Я послал за подкреплениями…

— Да. Благодарю вас. Прошу нас простить, губернатор, у нас с мисс Хортон есть дела. — И он вывел Гленду Руфь из кабинета. — Главстаршина, приведите мэра Хастингса и полковника Ардуэя в кабинет капитана Свободы.

— Полковника Ардуэя расстреляли, — сказал Свобода, — Мэр в городской тюрьме.

— В тюрьме? — переспросил Фалькенберг.

— Да, сэр. Я держал заложников в гостинице, но губернатор Силана…

— Понятно. Исполняйте, главстаршина.

— Сэр!

— Что вам еще нужно, проклятые сволочи? — спрашивал десять минут спустя Хастингс. Мэр страшно исхудал, на лице многодневная щетина, лицо и руки свидетельствовали о многих днях без обычных санитарных удобств.

— Всему свое время, господин мэр. Были проблемы, главный старшина?

Кальвин улыбнулся.

— Не очень, сэр. Офицер не хотел проблем с нашими солдатами… Полковник, все заложники засунуты в камеры.

— Что вы сделали с моими женой и детьми? — лихорадочно спрашивал Роджер Хастингс. — Я уже несколько дней ничего о них не знаю.

Фалькенберг вопросительно посмотрел на Свободу, но тот только отрицательно покачал головой.

— Отыщите семью мэра, главный старшина. Приведите ее сюда. Мистер Хастингс, полагаю, вы считаете, что все это моих рук дело?

— Если бы вы не захватили город…

— Это была законная военная операция. У вас есть обвинения против моих войск?

— Откуда мне знать. — Хастингс испытал приступ слабости. Уже несколько дней его почти не кормили, и его мучила тревога о семье. Ухватившись за край стола, он впервые заметил Гленду Руфь. — И ты тоже?

— Это не моя вина, Роджер. — Он едва не стал ее свекром. Она задумалась о том, где сейчас молодой лейтенант Харли Хастингс. Давно разорвав помолвку, в основном из-за политических разногласий, они, тем не менее, оставались добрыми друзьями. — Извини.

— Это твоя вина, твоя и твоих проклятых мятежников. О, конечно, тебе не нравится, когда сжигают города и убивают граждан, но это все равно происходит… и это вы начали войну. И теперь ты не можешь снять с себя ответственность.

Фалькенберг вмешался:

— Господин мэр, тем не менее у нас есть взаимные интересы. Этот полуостров производит мало продовольствия, и ваши люди не выживут без его поставок. Мне говорят, что почти тысяча ваших жителей погибла в мятежах и почти столько же ушло в холмы. Могут ваши плавильни и литейные работать с тем, что осталось?