Шрифт:
— Братъ славянинъ или нмецъ? въ упоръ задалъ ему вопросъ Николай Евановичъ.
— Азъ словенски…
— Ну, такъ и будемъ говорить по-словянски. Мы хотимъ обдать. Два обда.
— Вотъ карта, господине.
— А, у васъ по выбору! Ну, добре. Будемъ смотрть карту.
— Не разсматривай, не разсматривай, остановила мужа Глафира Семеновна. — Мн бульонъ и бифштексъ. Только пожалуйста не изъ баранины и не на деревянномъ масл, обратилась она къ слуг.
— Глаша, Глаша. Ты забываешь, что это Болгарія, а не Сербія. Тутъ деревянное масло и баранина не въ почет, замтилъ Николай Ивановичъ.
— Ну, такъ бульонъ съ рисомъ, бифштексъ съ картофелемъ и мороженое. Поняли?
— Разумвамъ на добре, мадамъ, поклонился слуга.
— А мн что-нибудь болгарское, сказалъ Николай Ивановичъ. Самое что ни на есть болгаристое, да изъ болгаристыхъ-то по болгаристе. Хочу пробовать вашу кухню.
— Заповдайте. Имамъ добръ готовачъ (то-есть извольте, у насъ хорошій поваръ).
— Такъ вотъ, братушка, принеси мн по своему выбору. Что хочешь, того и принеси.
— Говеждо расолъ соусъ отъ лукъ, сармо отъ лозовъ листне и пиле печено съ зеле.
— Самыя разпроболгарскія блюда уже это будутъ?
— Да, господине. Добръ обидъ.
— Ну, такъ тащи. Или нтъ! Стой! Бутылку чарино вино.
— И сифонъ сельтерской воды, прибавила Глафира Семеновна. — Есть-ли у васъ?
— Все есте, мадамъ, отвчалъ слуга и побжалъ исполнять требуемое.
— Ты все забываешь, душечка, что это Софія, а не Блградъ. Конечно-же, здсь все есть, сказалъ жен Николай Ивановичъ.
Слуга бжалъ обратно и несъ на поднос маленькую бутылочку и рюмки, коробку сардинъ и блый хлбъ на тарелк и, поставивъ все это, сказалъ:
— Русска ракія… Водка и закуска…
Николай Ивановичъ взглянулъ на бутылку, увидалъ ярлыкъ завода Смирнова въ Москв и умилился.
— Вотъ за это спасибо! Вотъ за это мерси! воскликнулъ онъ. — Съ русской пограничной станціи Границы этого добра не видалъ. Глаша! Каково? Русская водка. Вотъ это истинные братья славяне, настоящіе братья, если поддерживаютъ нашу русскую коммерцію.
И онъ, наливъ себ рюмку водки, съ наслажденіемъ ее выпилъ и сталъ закусывать сардинкой.
XXVII
Обдъ, чисто болгарской кухни, составленный для Николая Ивановича рестораннымъ слугой, особенно вкуснымъ, однако, Николаю Ивановичу не показался. Первое блюдо — говежо расолъ онъ только попробовалъ, изъ мяснаго фарша въ виноградныхъ листьяхъ сълъ тоже только половину. Третье блюдо пиле печено съ зеле оказалось жаренымъ цыпленкомъ съ капустой. Цыпленка Николай Ивановичъ сълъ, а капусту оставилъ, найдя этотъ соусъ совсмъ не идущимъ къ жаркому.
— Ну, что? спросила его Глафира Семеновна, подозрительно смотрвшая на незнакомыя кушанья. — Не нравится?
— Нтъ, ничего. Все-таки оригинально, отвчалъ тотъ.
— Отчего-же не додаешь?
— Да что-жъ додать-то? Будетъ съ меня, что я попробовалъ. Зато теперь имю понятіе о болгарской стряпн. Все-таки, она куда лучше сербской. Нигд деревяннаго масла ни капли. Вотъ вино здсь красное монастырское хорошо.
— Что ты! Вакса. Я съ сельтерской водой насилу пью.
— На бургонское смахиваетъ.
— Вотъ ужъ нисколько-то не похоже… Однако, куда-же мы посл обда? Вдь ужъ темнетъ.
— Домой подемъ.
— И цлый день будемъ дома сидть? Не желаю. Подемъ въ театръ, что-ли, въ циркъ, а то такъ въ какой нибудь кафешантанъ, говорила Глафира Семеновна.
— Да есть-ли здсь театры-то? усумнился супругъ. — Здсь театръ только еще строится. Намъ давеча только стройку его показывали.
— Ты спроси афиши — вотъ и узнаемъ, есть-ли какія нибудь представленія.
— Кельнеръ! Афиши! крикнулъ Николай Ивановичъ слуг.
Слуга подскочилъ къ столу и выпучилъ глаза.
— Афиши. Молимъ васъ афиши… повторилъ Николай Ивановичъ.
— Здсь въ Софіи афиши не издаются, послышалось съ сосдняго стола.
Николай Ивановичъ обернулся и увидалъ коротенькаго человчка съ бородкой клиномъ и въ черномъ плисовомъ пиджак, при бломъ жилет и срыхъ панталонахъ. Коротенькій человкъ всталъ и поклонился.
— Отчего? задалъ вопросъ Николай Ивановичъ.
— Оттого, что зрлищъ нтъ.
— Но вдь есть-же какія нибудь развлеченія? вмшалась въ разговоръ Глафира Семеновна.
— Кафешантаны имются при двухъ-трехъ гостинницахъ, но тамъ представленія безъ всякой программы.