– У меня рак… Это не членистоногое – это болезнь, – Руслан насмешливо подмигнул Бабинову. – А вы, мальчик мой, страшно фраернулись.

Привели меня в дом, где я жил целую неделю. Посмотрите-ка, что у меня в руках.

– Агент аккуратно повернулся боком, не выпуская из поля зрения отягощенного стволом полковника и показал Бабинову сжатый в пальцах скованных рук предмет. – Это дистанционный взрыватель. Вы же прекрасно знаете, кто я и какую организацию представляю. Неужто вы могли предположить, что нас отправляют на дело с пустыми руками? – Руслан осуждающе покачал головой, внимательно наблюдая за реакцией Бабинова. Таковой пока что не последовало: хирург, по-детски приоткрыв рот, не мигая смотрел на пуговицу и часто моргал.

– Так вот, примите мои соболезнования по поводу вашей некомпетентности. – Обретя вдруг уверенность, Руслан примеривался к окну: рама хлипкая, одинарная, если что, можно в два прыжка – один к окну, второй – головой вперед, во двор. Там люди, стрелять через окно вряд ли посмеют – не совсем же идиоты… – Любой сопливый опер знает, что, прежде чем впускать специалиста моего класса в помещение, где он некоторое время находился ранее, необходимо изъять из этого помещения все мало-мальски подозрительные предметы.

Но шеф-то ваш. Пульман, мог и предупредить! Такой вот досадный промах! – Тут Руслан издевательски расхохотался. Смех приговоренного к смерти вывел Бабинова из состояния прострации. Он нервно дернул кадыком и деланно небрежным тоном прикрикнул на агента:

– Ты чего несешь, идиот?! Думаешь, я тебе верю? Да ни грамма! Да ты сейчас…

– Прекратите валять дурака – поздно, – небрежно оборвал хирурга Руслан. – Я сказал уже, что у меня рак. Не надо удивляться – на такие задания у нас посылают сотрудников, которые обречены. Или приговоренных, или больных…

Именно поэтому они ничего не боятся и выполняют задание до конца!

Это патетическое «до конца» с фанатичным блеском в глазах получилось явно наигранным – Руслану самому не понравилось. Но на Бабинова произвело должное впечатление – хирург вздрогнул, и в глазах его появились первые проблески страха.

– У меня рак желудка. Я должен умереть ориентировочно через месяц… – Руслан замолк на несколько секунд, изображая болезненную гримасу и наблюдая, как воспримет новость хирург. Тот воспринял. Руслан продолжал:

– В предметы нашей экипировки входит комплект взрывных устройств огромной мощности, закамуфлированных под предметы обихода той страны, в которой приходится работать. Вот этот тюбик, например, – он указал глазами на стоявший на полке «Редэт», – целую неделю монтировали на ядерном полигоне в штате Невада. И все-таки, несмотря на высокий уровень технологии, не сумели воспроизвести с подлинной точностью. Посмотрите, он выглядит несколько необычно – не правда ли?

Хирург машинально кивнул головой, завороженно глядя на тюбик, как на ядовитую змею. Некоторое время страх и недоверие боролись в нем. Наконец страх победил – сам шеф сказал, что этот тип чрезвычайно опасен. А шефу Бабинов привык верить.

– И что теперь? – глухо спросил он, перестав крутить на пальце ключ от наручников.

– Лично вы мне абсолютно не нужны, – заявил Руслан. – Таких хирургов у нас много. То, что вы делаете, не более чем топорная работа – методы, знаете ли, давненько устарели…

Лицо Бабинова вытянулось от удивления. Пульман говорил совсем другое – он часто ездит в Европу и в курсе новостей науки! Неужели он его обманывал?

– А мне шеф ваш нужен. – Руслан решил действовать немного резче, пока хирург не выпал из-под контроля. – Сейчас мы поедем с вами к нему. Вас я по дороге отпущу – если будете себя хорошо вести. А Пульмана взорву к чертовой матери. Кстати, давайте закругляться – долго болтаем. Возьмите этот тюбик.

– ???

– Возьмите, возьмите – сам по себе он совершенно безвреден. Пока я не нажму на контакт взрывателя. – Агент красноречиво покрутил за спиной кистью руки, удерживавшей пуговицу, и, заметив, что Бабинов испытывает страшные сомнения, добавил металла в голос:

– Да быстрее, черт подери! В конце концов, я с таким же успехом могу включить взрыватель прямо сейчас и даже тогда, когда вы отойдете на пару десятков шагов. Берите! И не вздумайте выбросить в окно – радиус действия 200 метров. Это значит, что после взрыва здесь останется огромная воронка, выжженная земля и облако радиоактивного пепла. Я начинаю нервничать, и от этого у меня начинаются боли! – Тут агент весьма натуралистично подкатил глаза, сморщив лицо в страшной гримасе. – Если боли усилятся, я не смогу контролировать свои действия, а ведь пальцы мои сжимают взрыватель! Бабинов, не дурите! Если не желаете спасти своего шефа путем собственной гибели, делайте, что я говорю!

Бабинов приблизился к этажерке и осторожно взял тюбик, не отрывая от него взгляда.

– Смелее! – подбодрил агент. – А теперь положите в карман вашей рубашки и застегните клапан. Да не дрожите вы так, черт подери! Устройство может сдетонировать, если вы его уроните, – я уже активировал взрыватель!

Бабинов медленно сунул тюбик в карман и застегнул клапан. Выглядел в этот момент он как посетитель серпентария, которому по недосмотру персонала за пазуху залезла раздраженная кобра.