Шрифт:
В таком случае, возможно, этот стих в современных терминах мог быть переведен как «Все — ничтожно… Ничто не имеет значения».
В действительности это и есть центральный тезис книги — пустота земных дел.
Чтобы запечатлеть этот факт, проповедник утвердждал, что жизнь пуста не только для бедных и слабых, но и для богатых и могущественных. Поэтому он продолжает играть свою роль царя.
Екк., 1: 12–13. Я, Екклесиаст, был царем над Израилем в Иерусалиме; И предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом…
Здесь кажется еще яснее, чем прежде, что роль проповедника исполняет Соломон. Однако это олицетворение продолжается только на протяжении первых двух глав книги, и, по-видимому, это было просто литературным приемом. Даже самый великолепный и счастливый из всех царей (с точки зрения евреев), сам Соломон изображен как тот, кто в конечном счете не в силах найти в жизни что-нибудь важное.
В конце концов проповедник считает: все, что можно сделать, — это ухватиться за временные и эфемерные радости, которые приходят и остаются не связанными с чем-нибудь вечным:
Екк., 8: 15 .И похвалил я веселье; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем.
И в конце он возвращается к своему первоначальному тезису:
Екк., 12: 8. Суета сует, — сказал Екклесиаст, всё — суета!
Другой автор, очевидно потрясенный пессимизмом проповедника, добавил приложение к этой книге; приложение, которое было включено в канон. Вот его часть:
Екк., 12: 13. …бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека;
Мудрость Соломона
Не вся назидательная литература была принята в еврейский канон, даже несмотря на то, что она приписывалась Соломону. Возможно, это потому, что книги были составлены в действительности после приблизительной разделительной даты 150 г. до н. э. В данном случае книга была, очевидно, написана неким александрийским иудеем где-то между 100-м и 50 г. до н. э.
Автор, оставшись неизвестным, принимает личность Соломона, чтобы усилить хвалу персонифицированной Мудрости. По этой причине известна такая книга, как Книга Премудрости Соломона.
Персонификация автором Соломона становится особенно явной в 7-й главе:
Прем., 7: 7. Посему я молился, и дарован мне разум; я взывал, и сошел на меня дух премудрости.
Это явно относится к отрывку в Третьей книге Царств, где Соломон описан как увидевший во сне Бога, который предложил ему все, что тот пожелает. Соломон же во сне ответил:
3 Цар., 3: 9. Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло…
Однако, поскольку Соломон, конечно, не является автором, эта апокрифическая книга часто называется более правильно Книгой Премудрости, и с этим названием она есть в католических версиях Библии.
Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова
Еще один шедевр назидательной литературы известен под именем автора, говорящего от себя и не делающего попытки приписать свои слова древнему мудрецу.
Сир., 50: 29. Учение мудрости и благоразумия начертал в книге сей я, Иисус, сын Сирахов, иерусалимлянин, который излил мудрость от сердца своего.
По этой причине название книги дается как Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова. Здесь название представлено в греческой форме. На еврейском это звучало бы как «Иешуа бен Сира». Данная книга составлена слишком поздно, чтобы войти в еврейский канон, а потому она была отнесена к апокрифам. Однако ее можно обнаружить в католической версии Библии.
Благодаря высоким качествам ее этического учения, эта книга часто использовалась как источник текстов для проповедей и была тесно связана с церковной проповедью с очень древних времен. Епископ Карфагенский Киприан принял название этой книги как «Екклесиастикус» («церковная книга») еще в 250 г., и с тех пор эта традиция дошла до нашего времени.
Кое-что насчет даты написания книги можно вывести из нее самой. Автор начинает:
Сир., 44: 1. Теперь восхвалим славных мужей и отцов нашего рода: